На какое-то мгновение, но и не только на мгновение, я почувствовал свою силу. Вытянув вперед руку, я сказал ему, по сути дела, приказал дать мне то, что я хотел. Помнится, я произнес: «Я приведу его. Дай мне денег, дядя Билл, и потом я приведу его».
Он дал мне деньги, и я побежал к магазину так быстро, что пятки засверкали; тем не менее, я четко сознавал, что я сделал что-то не так. В магазине я купил первую предложенную мне пластинку, подпрыгивая от нетерпения, пока мне отсчитывали сдачу, а потом, совершенно забыв о том, что должен привести доктора Крофта, вернулся посмотреть, не оправился ли мой дядя.
Выглядел он лучше. Я подумал, что он задремал, ожидая меня, и попытался разбудить его. Несколько прохожих ухмыльнулись при виде нас, думая, по-видимому, что дядя Билл пьян. В конце концов, я потянул слишком сильно. Его рыхлое тело свалилось со скамейки, и он оказался на раскаленном тротуаре лицом кверху с чуть приоткрытым ртом. Я помню небольшие полукружья белков, проглядывавших под полуприкрытыми веками.
В следующие два дня я не смог бы проиграть свою пластинку, даже если захотел. Дядю Билла положили в гостиной, где находился граммофон, и для меня, ребенка, просто немыслимо было войти в эту комнату. Но в этот период траура мною овладела странная фантазия. Я вдруг поверил (я недостаточно смыслю в психологии, чтобы объяснить, почему), что если вдруг поставлю пластинку на граммофон, то услышу голос дяди, снова требующего, чтобы я привел доктора Крофта, и обвиняющего меня. Это стало главным кошмарным сном моего детства.
Короче говоря, я так никогда и не слушал ее. Я так и не осмелился. Для того, чтобы скрыть ее существование, я запрятал ее на верх высокого шкафа в подвале; там она и пролежала все это время. Сначала она вызывала у меня ночные кошмары, потом я почти забыл о ней.
До сегодняшнего дня. Мой отец умер, когда ему было шестьдесят лет, но мать прожила все эти долгие десятилетия, пока, всего несколько месяцев назад, не последовала за ним, и меня, ее сына, стоявшего у гроба, можно было вполне назвать стариком.
И вот сейчас я стал владельцем нашего дома. Говоря начистоту, мне не очень-то повезло, и хотя этот дом полностью принадлежал мне, мало что, кроме него, досталось мне от матери. Вчера вечером, когда я ел в одиночестве в старой столовой, где раньше я столько раз принимал пищу, я вновь вспомнил о дяде Билле и пластинке; какое-то время я не мог сообразить, где спрятал ее, и даже испугался, не выбросил ли ее вовсе. Сегодня я вспомнил, и хотя врачи запрещают мне ходить по лестницам, я спустился в старый подвал и обнаружил свою пластинку под слоем пыли в дюйм толщиной. На ступеньках у меня несколько раз схватило сердце, но я добрался без происшествий до кухни, вымыл старую пластинку и руки, и поставил ее на свое высококлассный проигрыватель. Думаю, мне не стоит говорить, что на ней не было голоса дяди. Вместо него там записан Руди Вэлли. Я вновь включил запись и сейчас, когда пишу это, слушаю «My time is your time… My time is your time…» Слишком много для суеверия.
МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ?
Фрэнк Робертс
Эрл Крамер проснулся от кошмарного сна, вызванного двумя причинами: слишком большой дозой препарата «Экспресс-бодрость», принятой накануне поздним вечером, и фильмом о Второй мировой войне, показанным по телевизору. В фильме он видел массовые убийства людей, осуществляемые самыми ужасными способами, и вместе со своей и миллионами других семей благодарил Бога за то, что это уже история, да к тому же далекой варварской эпохи.
Еще не совсем проснувшись, Крамер подумал, как же его время будет выглядеть в глазах людей далекого будущего, когда из человечества будут вытравлены все атавистические элементы.
— Эй, сколько сейчас времени? — спросил он у жены.
— Почти семь часов. Включи телевизор.
Он так и сделал, после чего на экране появилась обычная картина: Хип Джоунз дремал, развалясь, за своим столом под тихую спокойную музыку. Музыка стала энергичнее, и на экране появился Инвиг, хитро поглядывающий на Хипа Джоунза и на весь мир.
— Ну и ночь была у него, — сказал Инвиг. — Ну и ночь была у вас! Но все это не имеет значения, так как через несколько мгновений благодаря «Экспресс-бодрости» и у вас начнется прекрасный день. Вы приготовили таблетки?
Он положил желтую таблетку в рот Хипу Джоунзу, в то время как перед камерой проплыли четыре танцовщицы, распевая песню Инвига. Как только Хип Джоунз проглотил таблетку, он вскочил с места и как будто сразу помолодел на сотню лет.