— А как ваш хозяин? Нормальный мужик?
— Свойский. С таким не сдохнешь с голодухи, всех крутиться заставит. А как иначе? Раньше от самогону не просыхали. Все пили. От Мальцев до старцев. Теперь хрен в зубы! Как нажрался, так и обосрался. Иван тут же за жопу возьмет, из хозяйства выпнет.
— Где ж новых возьмет?
— С соседних деревень прибегут. Лишь бы взял. У них хозяина нет. Живут скудно. Все алкаши голожопые. У них и закусить нечем. Хозяйства ни в одном дворе. И мужики, и бабы сплошь забулдыги. Наш их знает каждого, потому не берет. Ихний люд вконец испортился.
— А разве у вас не так было?
— Тоже бухали. Но не так и не все. Было с кого начать. За ими другие потянулись. А кто не сумел в пузе кран перекрыть, так и дышит по бомжовому.
— А бабы?
— Да тоже так. Какие пили, выкинул их Иван к едрене-Фене, и не велел появляться в хозяйстве. Выгнал за пределы, чтоб других не спаивали и с пути не сбивали. Вон моя первая баба пила. И даже двое детей не остановили. Уж и ругал, и тыздил, и уговаривал, никакого толку с бабы. А тут Иван на нее нарвался, на пьяную. Пришел ко мне и спрашивает:
— Что делать станем?
— Я ему и ответил, мол, сил моих больше нет. Делай что хочешь, я с детьми на хозяйстве остаюсь. Ее девай куда хошь! С тех пор все. Другую бабу завел, задышал человеком. Как заново народился. И дети в порядке. Нынче их у меня пятеро. Баба в доярках, я на машине.
— А кто с детьми? — удивился Сашка.
— Как это кто? Сама детвора! Старшие младших растят. Так испокон веку у всех. Иным старики первенцев помогают доглядеть. Чему удивился? Вона у нас детвора, все веселые, толстенькие, озорные, никакая хвороба к ним не липнет.
— А первую жену не видел?
— Пошел срать, забыл, как звать. На что она мне сдалась. И дети от ей скоро отвыкли. Новую бабу мамкой кличут. Не только у меня, у других тоже проколы случались. Конечно, все пытались поначалу на ум поставить своих забулдыг. Ну, ежли ничего не подмогало, шли к Ивану. Другого выхода не было.
— А случалось, что от мужиков гуляли бабы?
— То как же! И такие бывали. И тож долго с ими не базарили. Отселяли их далеко от нас. Но эдаких немного. За все годы двоих с хозяйства отселили. Другим бабам не до того.
— А как получаешь?
— Семь тыщ! Да свое хозяйство, сад и огород прибавку дают. Две коровы имеются, оне всяк день живую деньгу приносят. И куры тож. Так и живем помаленьку. Пусть не богатеи, но и не нищие, голыми задницами не светим. В прошлом году машину купили. Пусть не импортная, свойская, нам и такая в радость. Айв доме все имеем. Стиралка и холодильник, телевизор и пылесос. Сами обуты и одеты по-городскому. Мы довольны. Другие в городе хуже нас живут. А что наш Кравцов строгий, так честно говоря, с нами иным быть неможно. Толку не будет. Держи в кулаке, не разжимая пальцев, вот тогда чего-то получится…
— Выходит, хорошо живете, спокойно, — спросил Сашка улыбаясь.
— Да всякое случается, чтоб тебе не сбрехать. Вон надысь соседа моего осудили. На три года в тюрьму увезли. А ведь классный мужик. Жалко человека. За него во всей деревне никто худого слова не скажет.
— А за что посадили?
— Своего отца урыл!
— Как так? Насмерть?
— Как же еще!
— За что?
— Он его жену посиловал, невестку свою. Та хотела повеситься со стыда, дети не дали. А их все же трое. Тут мужик с работы возвернулся. Жена враз ему обсказала все. Тот недолго думая, схватил старого за жабры и об угол башкой. Так и раскроил. За него вся деревня встала. Но посадили. Теперь его ждут и баба, и дети.
— А у того старика бабы не имелось?
— Имелась и теперь живая. Но старая, видать, надоела. Вздумал козел молодость вспомнить, поозоровать, вот и нарвался. Бабы не все прощают. Так и эта.
— Что ж свекруха не вступилась за невестку?
— Он бабку загодя в чулан закрыл. Та не могла выбраться. Так вот и одолел отморозок. Но свое получил с лихвой. Хочь, честно брехнуть, этот случай в деревне первый. Наши деды степенные, серьезные. Тот придурок один такой завелся. Другим и в голову не стукнет. Не до глупостей. А этот, как стоялый жеребец, в доме засиделся. Попросят его, бывало, на сенокосе помочь, враз на старость и хворобы жалуется. Вот тебе и больной, чтоб его черти в сраку забодали. Я бы эдаких Курощупов и снохачей, в один ряд под колеса своего грузовика положил бы и ни единого не пожалел, — въехал водитель в деревню и спросил:
— Враз к Ивану, или сначала в дом зайдешь? Глянешь, что приготовили.
— Давай сначала домой. Все ж интересно.
Сашка вошел во двор, оглядел дом снаружи.
Аня не выдержала, вскочила внутрь.