— От рака. Спасти не смогли.
— Сколько времени прошло.
— Три года.
— Ты навещаешь ее могилу?
— Конечно! А как иначе.
— Почему на мне жениться решил?
— Ты, как я, одинокая. Скорей друг друга поймем.
— В деревне полно таких как я!
— Вдовых много, а вот в матери не годятся. Присмотрелся. Ни к одной своих ребят близко не подпущу.
Катькина родня внимательно следила за тремя чужаками. Они ровно окучивали огород. Гряды получались как нарисованные, ровные, смотреть на них было любо.
К вечеру, справившись с огородом, убрали крыльцо и двор. А потом сели в тени за домом, весело переговаривались. Пока отец с Катей разговаривали, никто не посмел войти в дом. И только спросили осторожно бабку:
— Как думаешь, уломает отец к нам Катю в хозяйки?
— Не знаю, — ответила тихо.
— А кто знает? Без мужика в доме хоть пропади.
— Оно и без бабы плохо. Хозяйка дозарезу нужна. А она изо всех баб путевая. Так отец говорит. Ему видней, — сказал старший.
К сумеркам они подружились. И, наевшись гречневой каши с молоком, пошли все вчетвером спать на сеновал.
А в доме в то время шел свой разговор. Неспешный, обстоятельный.
— Я не тащу тебя в дом сегодня. Ты присмотрись к нам. Ко мне, к ребятам моим. Мы не из бар, простецкие, обычные люди. Все сами умеем делать, если где надо, подмогнем, работы никакой не гнушаемся. В еде не привередливы; в хулиганстве не замечены. Я сам могу выпить после баньки рюмку, но не больше. Работа не позволяет. Я конюх, а кони запаха спиртного не терпят. Вот и тебе смириться придется. Подружек своих в сарай пореже приводить. Кони мои нервные. Чужих людей не любят. А уж постороннего запаха и подавно не переносят. Коль станешь ухаживать за ними, добро сторицей вернут.
— Да я и не знаю, как к ним подойти.
— Было бы желание.
— Главное, не кони, а вы. Вас ведь целых четверо.
— Договоримся. Ведь мы люди.
— Как-то непривычно вот так. Враз с детьми, с предложением. А мальчата как? Может, не захотят меня в мамки взять?
— Мои ребята уже не мелкие. Эти кочевряжиться не станут. Давно к тебе присмотрелись. Сами выбрали.
— А ты-то как?
— Я-то что? Про любовь тарахтеть не стану. Мне не семнадцать лет. Жизнь докажет, кто чего стоит. Мы не дети, сторгуемся иль нет. Нам жизнь семейную наладить надо, чтоб все в ней путем пошло. Обижать не стану. Но коль замечу бухую иль с подругами на посиделках, расстанемся мигом. Не потерплю брехни и хитрожопости. Мне? нужна обычная баба, какою вижу тебя всякий день.
— Ну, а я вовсе тебя не знаю.
— А что знать особо? Степа я, конюх, обычный мужик, без выкрутасов, со своим горем за пазухой совсем измаялся и детвору измучил без хозяйки. Устали мы от сиротства, без бабьего тепла и ласки. Стань нам женой и матерью, даю слово, не пожалеешь. Мы мужики и всегда сумеем защитить и помочь.
— А что? Давай рискнем, — вышли к мальчишкам на сеновал, но те уже безмятежно спали, обнявшись кучей.
Утром Катя накормила ребят поплотнее, и они пошли закрепить забор, какой, по их мнению, был очень хлипким. Работали все, даже малыш, он подавал гвозди, вколачивал их посильнее и ничуть не отставал от старших мальчишек.
— Сегодня ты уже хорошо вкалывал. Не отсиживался, как вчера. А вот завтра мы весь двор выправим. Выровняем и укатаем его. Иначе там трясина стоит. Нельзя, чтоб по ней коровы ходили. Пусть и у них под ногами твердая земля будет. Не надо, чтоб во дворе комары и мошки водились. Пусть двор сухим будет, — сказали свое слово. И утром, ни свет, ни заря, уже впрягли кобылу, поехали на берег реки за галькой. Сколько телег привезли они во двор, не считал никто. Мальчишки старались изо всех сил. И только к вечеру, сложив лопаты, сказали, выдохнув:
— Все! Теперь коровы станут ходить в сарай по-царски. А скотина, войдя в свой двор, не узнала, куда ее привели. Заглянула робко, хотела свернуть, но потом поняла, спокойно прошла в стойла. Тут и прилечь можно, вода не льет под хвост. Даже куры не роняют яйца в грязь. Все как в приличном сарае. Петух вышел на середину и заорал, захлопав крыльями, позвал наседок, ему сухость даже очень понравилась. Ни в одном углу сырости. Везде порядок и чистота. Умеют же люди, когда захотят.
Катя, войдя в сарай, даже ахнула. От прежнего ничего не осталось. Во дворе хоть в тапках ходи. Кругом сухо, чисто. Даже кот без опаски по двору проходит, не боится выпачкаться. А ребятам все мало. Установили кадушку для мытья обуви, туда квачей напихали. На завалинку старые телогрейки выкинули. Зачем им в доме гнить. Взялись за чердак, там решили порядок навести, тоже дел хватило по макушку. В подвалах, в кладовую добрались. Последними побелили стволы яблонь и вишни, сливы и груши. Теперь на двор любо стало глянуть.