— Мне больше нравится Наташка. Я с нею душою сроднилась. Хочу дочь. Милую, нежную, русоволосую.
— Но она чужая!
— Нету чужих детей. Есть черствые, злые люди. Им вовсе не нужны дети. У них свое на уме. Они переполнены надуманными условностями, а что рядом страдает душа, их не колышет. А я хочу нежность и понимание. Ты оказался слишком черствым. Тебе приспичило, вот и прибежал. Другой бабы на тот момент не подвернулось.
— Я столько отшагал, чтобы попасть к тебе и услышать эту глупость? От кого другого, но от тебя никак не ожидал.
— Мне не надо моралей. Я для себя все решила окончательно. И я тоже не могу нарушить обещание, данное покойной.
— Дура! Ты сама не на ногах.
— Будем учиться ходить вместе, — рассмеялась Юлька, даже не обидевшись.
— Юля, прости грубое слово. Но ведь это безумие, откажись, пока не поздно. Ты родишь своего, родного.
— Может быть! От того, кого выберет в отцы моя дочь. Право выбора теперь только за нею, а дети не ошибаются. У них свое чутье. И я ему доверюсь.
— А если оно будет не в мою пользу?
— Значит, ты чужой и покинешь нашу семью.
— Даже так?
— Это безусловно!
— Ты хорошо обдумала сказанное?
— Само собою…
— Тогда мне нечего добавить.
— Незачем было начинать. Мы с самого первого дня были чужими. Нет понимания, нет тепла. Есть только условности. Как жаль, что мы вовсе чужие. На нас сыпятся одинаковые беды. Но они ничему не учат. И мы навсегда остаемся глупцами.
— Юлька! А ведь я люблю тебя, — услышала тихо.
— Если бы любил, ты бы понял меня без лишних слов. Ведь я слово дала умирающей подруге. Она выбрала меня в матери своему ребенку, и я пообещала ей взять к себе девочку. Об этом теперь вся деревня знает. Как я откажусь от своего слова? Ты соображаешь, что предложил?
— Да кто даст тебе ребенка? Или у нее нет другой родни? Где ее отец? Куда делся?
— Это не твоя проблема. Он уехал, бросил обеих! Я возьму девочку и буду растить как свою дочь.
— Но у тебя нет навыков. Одно дело свой ребенок. Тут тебя измучают всякие проверки и комиссии. Любой может впереться с проверкой и попробуй, откажи впустить. Короче, хороший хомут надела на шею. А зачем? Через год родила бы своего без всякой мороки.
— Теперь поздно спорить.
— Ты все же решила взять чужую?
— Мне она будет своей!
— Но ты со мною не советовалась. А я категорически против чужого ребенка в семье. Я не знаю, какие у нее наклонности, характер и здоровье?
— Обычный ребенок. Не хуже и не лучше других.
— Свой всегда лучше! Моя бабка даже говорить о таком не стала бы! Надо быть ненормальной, чтоб решиться на такой шаг. Лично я категорически против!
— А кто тебя спрашивает? Я и не советуюсь. Ты спросил, я ответила, но не больше того. Решение уже принято. Сам видишь, — показала на гору детских вещичек.
— Это маразм! Навязчивая болезнь одинокой женщины. Ты бесишься от безделья. Где ты видела, чтоб люди сами, добровольно навязывали на себя обузу. Чего ты хочешь тем добиться?
— Только ребенка! И больше ничего!
— Ну, знаешь, ты больная на голову! — вспыхнул Костя, не сдержавшись.
— Может быть! Ты все сказал?
— О чем теперь говорить?
— Так вот освободи этот дом и больше никогда не приходи сюда. Мы слишком разные с тобой, и нам лучше никогда не видеться.
— Ты подумай, Юлька! Еще не поздно исправить глупость, какую ты не успела совершить.
— Нам не о чем говорить. И я порядком устала от тебя. Честно говоря, ожидала совсем другого поворота. А ты лгун. О чем с тобою говорить? Ты мне противен.
— А говорила, что любишь!
— Ошибалась. Все прошло.
— Ну что ж? Как говорят, не все мечты сбываются. Хорошо, что не завязли в отношениях, и порвать их не сложно. Что ж, прощай, несостоявшаяся любовь. Спасибо за очередную науку…
Он вышел в дверь боком. Тихо прикрыл ее за собою, тенью промелькнул под окном. Вот и калитка хлопнула, словно ойкнула. От Кости даже памяти не осталось.
— Вот черт, а почти полюбила козла! Уж чего только не нагородил тут. Может, отчасти прав. Многие мне такое говорят. Крутят у виска, называют дурой. Ну, разве стыдно бабе захотеть стать матерью? Кто может такое осудить? Пришло и мое время. Чем рожать от всякого дегенерата, лучше взять эту девчушку. Еще неизвестно, какой ребенок от него получится. Но если в него удастся, хорошего не жди.
Девка и сама не знает, отчего льются слезы по лицу, и давит сердце боль.
…Акуле в эту ночь не спалось, и она решила сходить к соседке за успокоительными каплями. Свои закончились. Отдала последние, даже не предполагая, что самой могут понадобиться. А сердце вон как давит, в глазах темно.