Рита смешала карты и повторила гадание с другой колодой, но карты словно сговорились: над головой бубновой дамы легла бубновая шестерка с девяткой пик. У Риты похолодело в груди: карты означали смерть, причём скорую и неотвратимую, так как лежали над головой, обозначая близкое будущее!
Кроме того, в гадании выпали все девять пик, предвещая горе. Хлопоты крестового короля получались - бесполезными. Выходило так, что до следующего лета Ритина соседка не доживёт. Бросив карты на стол, Рита не помня себя выбежала в прихожую и забарабанила в соседнюю дверь...
Ей открыли не сразу - скорее всего, соседка уже легла и какое-то время испуганно соображала - открывать или нет.
-Это я, Рита. Я в соседней комнате живу, - сказала Рита. Дверь наконец открылась - и Рита изумлённо уставилась на девушку, с которой обедала за одним столом. Верхний свет не горел, включена была только настольная лампа под зелёным колпаком. В тусклом зеленоватом свете её лицо казалось призрачным, ненастоящим. Короткая (слишком короткая) стрижка, тонкая (пожалуй, чересчур тонкая) шейка, торчащая из ворота роскошного шёлкового японского халата с драконами, огромные - как два голубовато-серых озера - глаза на худом лице (пожалуй, слишком худом!).
Рита с трудом узнавала в этой бледной, трогательно беззащитной девушке свою соседку по столовой! Без косметики и румян она была почти неузнаваема, и всё-таки это была она!
-И всё-таки это ты! - выпалила Рита. - Как здорово, что мы соседи, а то мне страшно здесь! В корпусе почти никого, только на первом и на втором ... человек десять. А на четвёртом - только мы с тобой. Ничего, что я на ты? Ты на сколько дней приехала?
Девушка улыбнулась Рите и, сделав приглашающий жест, отступила от двери. От улыбки на её щеках выступили ямочки, кожа слегка порозовела, а глаза, казалось, стали ещё больше - хотя больше было уже некуда...
Девушку звали Алиной. В Алушту она приехала на две недели. - «Собиралась на месяц - полтора... Коттедж забронировала, с бассейном и садиком. И вот...» - глаза у Алины налились слезами, голос прервался.
-Ты чего? - испугалась Рита. Алина справилась с собой:
- Да не обращай внимания. Просто неприятности...
- А чего ж ты - сюда? Коттедж не понравился? Не думаю, что здесь лучше.
Ритиных денег хватило бы, наверное, на пару дней проживания в таком коттедже, она на пансионат-то еле наскребла. (Те, что оставил Димка, она отложила на чёрный день, хотя «чернее» было уже некуда). А Алина собиралась жить там полтора месяца! И чего её занесло в дешёвый третьесортный пансионат? «Экзотики» захотелось? Наскучили Сейшелы и Канары?
Словно угадав Ритины мысли, Алина ответила: «Я с Баськой поехать хотела, потому и коттедж сняла, чтобы ей в садике гулять можно было... Я уже договорилась с хозяевами. В пансионат с собакой нельзя, да и неудобно очень, а в коттежде - можно.
Алина вдруг заплакала, прижимая к глазам платочек.
- Я пойду, а ты отдыхай... Извини, что я к тебе вломилась, - заторопилась Рита, но Алина взяла её за руку и сквозь слёзы пробормотала: «Не уходи. Останься. Мне больше некому рассказать...»
==========================Фотографии=====
Отец Алины умер полтора года назад. Мамы не стало ещё раньше. И вот теперь - от неё ушла Бася. Перед самым уже отъездом, за два дня, Алина вывела собаку гулять. Бася рванулась, ошейник расстегнулся - и... проезжавшая мимо машина переехала собаку пополам.
- Она ж под самые колёса... я не видел! Я не мог уже остановиться, - оправдывался шофёр. Алина сидела на асфальте и гладила ещё тёплое тельце, из которого уходила жизнь. Бася умерла по дороге в ветклинику. И Алина осталась одна.
На тумбочке у кровати стояло несколько фотографий. - «Это Бася. А это - я».
Рита ей не поверила: сходства не было.
- Это ещё до больницы, три года назад. Тогда я была - такой. А когда заболела, всё пришлось продать, чтобы оплатить лечение: и ресторан, и дом в Киеве... Я на даче живу, под Киевом. Там красиво... А ресторан мне теперь ни к чему. Вряд ли я смогу... У меня опухоль мозга».
Значит, карты говорили правду! Рите вдруг самой захотелось плакать - так было жаль сероглазую девушку, которой не суждено дожить до следующего лета. Рите отчаянно хотелось помочь, но что она может? В замешательстве Рита взяла в руки фотографию в деревянной рамке. С фотографии улыбалась молодая женщина - глаза словно лучились светом.
-Это мама. Мне было шестнадцать, когда она умерла. Я без этой фотографии никуда не езжу, мы всегда вместе. Мне кажется, маме так хочется - быть со мной...
Рита молча разглядывала снимки. Забавная лохматая собачка с черными бусинами глаз - это Бася, мальтийская болонка. Круглолицая девушка с ямочками на щеках и разлетающимися волосами (не Алина, ничего похожего) держит Басю на руках - с забавно висящими лапами и высунутым розовым язычком. По фотографии было понятно, что обе души не чают друг в друге: это читалось в собачьих глазах и в смеющихся глазах девушки. - А это кто? Сестра?