Рита помотала головой. Нет, к прежней жизни она не вернётся, теперь у неё будет новая: без горок с трамплинами, без любимого волейбола, без друзей из их волейбольной команды, с которыми, кажется, ей даже не придётся прощаться - никто из них, узнав о её несчастье, больше не звонил. А могли бы! Хоть бы просто пригласили - посмотреть на игру.
Но друзья не звонили и не приглашали, следуя мудрому правилу: умерла так умерла. Для волейбола она умерла... Что ж, попробуем начать жизнь заново. «Ах вы, сени, мои сени, сени новые мои! Сени новые, кленовые, решетчатые»»
===============================Новая жизнь=====
На работе Риту встретили так, словно она отсутствовала не два с лишним месяца, а два дня - без особых эмоций и сантиментов: «Выздоровела, ну и хорошо! Давай, включайся в работу... И в кадры зайди, тебя там насчёт отпуска приглашали».
В отделе кадров Риту с удивлением узнала, что у неё остались две недели отпуска, которые надо использовать до конца года. - «Так что пиши, Веретина, заявление на две недели. Всё равно от тебя толку никакого, всё забыла, наверное, - пошутила кадровичка. - Отдыхай!»
«Отдыхай!» - невесело думала Рита. Октябрь выдался дождливый, холодный и неуютный. Просидеть две недели дома? - Ну уж нет! Тем же вечером Рита отправилась на Курский вокзал и купила билет на утренний поезд «Москва - Симферополь». Полночи собирала чемодан, бестолково суетясь и хватая нужные и ненужные вещи...
Проводница вагона, в котором Рита ехала в «новую жизнь», сочувственно покачала головой: Куда ж ты, девка, едешь? В Крыму холодина, народ в куртках ходит, а ты купаться собралась! Вещи-то тёплые взяла?»
В Симферополе, действительно, все были тепло одеты: в куртках и даже в сапогах, хотя термометр показывал плюс пятнадцать. - «Южане такие неженки! Днём, наверное, будет плюс восемнадцать, а они чуть не в шубах... Их бы к нам в Москву, там октябрь - настоящий. А здесь - будто август не кончился... Лето!» Рита решительно убрала куртку в чемодан. Выйдя на перрон, с наслаждением вдохнула симферопольский воздух - тёплый, мягкий, пахнущий цветами, так разительно непохожий на московский! Здравствуй, Симферополис! Я хара!(греч.разговорн.)
Жмурясь от слепяще-яркого, совсем не октябрьского солнца, Рита шла по обсаженной цветами дорожке, потом - по привокзальной площади с буйно цветущими клумбами, изумрудными газонами и золотыми от солнца фонтанами. И никак не могла перестать - улыбаться.
«Трам-там, тррам-трам» - щелкали по узорчатым плиткам колёсики Ритиного чемодана, и ей тоже хотелось запеть: «Тарам-парам, парам-тарам, ходите в гости по утрам!». Рите было - хорошо. Она шла, подставив лицо тёплому ветру, и её не покидало ощущение нереальности происходящего. Ещё вчера была осень с пронизывающим ветром и унылым дождём, и у Риты замёрзли пальцы, когда она ехала на вокзал. А здесь - зеленеют деревья, благоухают невиданные цветы, синеет высокое небо и солнце припекает всё сильней! Здесь, как в волшебной стране, никогда не наступит осень...
В размышлениях о вчерашней осени, которая неожиданно обернулась летом, Рита миновала привокзальную площадь и оказалась у троллейбусных касс. И не раздумывая купила билет до Алушты.
В Алушту они с Димкой поехали в первое лето их жизни вдвоём. Сняли комнату у автовокзала: жильё здесь сдавали недорого. Правда, до моря нужно было ехать на троллейбусе. Но они предпочитали ходить пешком, и шли полчаса, опьянённые крымским воздухом, пахнущим морем, спелой черешней и цветущим жасмином, который тут рос везде. Алушта утопала в цвету - вслед за каштанами зацвела акация, распространяя аромат дорогого французского парфюма. Японская сакура окуталась розовым облаком - цветы, словно яркие бабочки, облепили ветки и росли даже из ствола! Ни одного листочка, только цветы! (Листья на этих удивительных деревьях появлялись, когда с них облетал последний лепесток, и сакуры становились изумрудно-зелёными).
Они с Димкой бродили по улицам этого необыкновенного города, по-детски радуясь - всему. И казалось, город был счастлив, как были счастливы они с Димкой. Четыре года назад она была счастлива... Димка очень хотел ребёнка, просто бредил сыном или дочкой («А давай сразу двоих?») Но им не повезло: ребёнка у них не было. А теперь у неё не стало и Димки...
Ей не хотелось думать о том, что - «теперь». Хотелось вдыхать этот душистый воздух. Хотелось бродить по знакомым улицам, снова принадлежащим ей - на целых две недели! Рита шла по городу, и город проникал в её сердце, завладевал безраздельно, обещая нечто восхитительно-неизведанное. Здесь было намного теплей, чем в Симферополе, по набережной гуляли загорелые отдыхающие в широкополых солнечных шляпах. Многие направлялись к пляжам, ведя за руку полуголых детишек. Школьников давно увезли, им с сентября в школу, а эти, счастливые, будут плескаться в тёплом море (Рита уже не сомневалась, что оно тёплое) и нежиться на южном солнышке. И она, Рита, - будет! Она больше не чужая в этом городе, она стала - его частью.