Берта так ему улыбнулась, что, казалось, сейчас расхохочется в голос.
- А у меня необходимость! Ты бы знал, какая острая у меня необходимость… - она резко посерьёзнела. - Я не могу без тебя. Честно, я пыталась, все эти дни пыталась себе представить, как это будет, как я буду жить без тебя. Не получается. Каждый раз только одно выходит - озеро, глубокое, холодное такое. Или башня Астрономическая, высоченная - дух захватывает и голова кружится… Вот так.
Последовавший за этим вздох Ремуса был таким тяжким, каким, кажется, бывает только последний.
- Что же мне с тобой делать, бедная моя? - слишком, слишком сходными были их ощущения от мысли о том, что всё вдруг кончится.
Берта на этот его вопрос чуть выпрямилась, и на лице у неё появилось такое редкое детски-мечтательное выражение, которое обычно появлялось только во сне.
- Жить со мной долго и счастливо и умереть в один день.
Его вдруг захлестнула такая ярость, такое отчаяние, такое…Мерлин знает, что ещё, что Ремусу страшно захотелось навсегда превратиться в волка.
- Ну, что ты мне душу рвёшь? Пойми ты, глупое неразумное дитя, это НЕВОЗМОЖНО! Ты - талантливая, сильная ведьма. У тебя редкий дар. После Хогвартса ты столького можешь добиться! А я - оборотень. В бумагах нашего Министерства квалифицируюсь как “тёмное магическое существо с интеллектом, приближенным к человеческому”. Наши поселения называют популяциями. Нам приходится из кожи вон лезть, чтобы найти хоть какую-то работу. Многие отчаиваются и идут на преступления, чтобы хоть как-то выжить. Дети, рождённые в наших семьях, не имеют возможности получить образование, они ничего не видят, кроме грязи, крови, насилия, и сами превращаются в зверят, - он уже забыл, ради чего завёл этот разговор. Сейчас вместе со словами выплёскивалась наружу его многолетняя боль - за себя, за сородичей. В каком-то смысле и за Берту тоже - до недавнего времени она была такой же обитательницей дна общества, только магловского. Люпин не мог бы допустить, чтобы она вновь вернулась на его магический вариант. - А те редкие безумцы, которые каким-либо образом оказываются связанными с оборотнями, становятся изгоями. И ты хочешь из-за меня всё потерять?!
- Да почему? - тоже сорвалась на крик Берта. - Если бы не паршивая случайность, я никогда бы не попала в ваш грёбаный мир! Тебе не приходит в голову, что мне н е ч е г о терять?! - она перевела дух, а после резко сбавила тон. - Рем, я учусь в Слизерине, а там даже на тех, чей род недостаточно древний, смотрят свысока. Другие факультеты ненавидят слизеринцев - за то, что они слизеринцы. И, знаешь, я не желаю ничего в вашем мире добиваться. Я не хочу стать такой же - либо гордой до чёртиков своим происхождением, считая других за грязь; либо шарахаться от человека, как от чумы, лишь потому, что двести лет назад его дедушка отравил моего троюродного дядюшку… У маглов всё тоже почти так, но здесь гораздо хуже. И ещё мне отвратителен мир, в котором с самыми лучшими людьми, - она выразительно на него посмотрела, - случаются такие вещи…
- “Самые лучшие люди” - это обо мне? - его усмешке мог бы позавидовать даже Снейп. - Девочка, ты даже представить себе не можешь, как ты на мой счёт ошибаешься. Ты же ничего толком обо мне не знаешь… Скорее, ты меня - такого замечательного - себе придумала…
- Рем, я не умею придумывать, - перебила Берта. - Жизнь куда безграничнее любой фантазии, - она вздохнула. - Я знаю, ты меня за дурочку считаешь. Вон сколько времени с тобой встречалась, но ни о чём не спросила, ни в чём не усомнилась, не догадалась ни о чём… А ты не думаешь, что мне просто не хотелось никакой правды? Всего того, что я знала о тебе, мне было достаточно, - она улыбнулась. - Ты же в курсе - у меня все либо чужие, либо свои. Вот ты - определённо, свой. А остальное совершенно неважно.
- Берта, ты ничего не понимаешь, - он уже отчаялся её вразумить. Но попытаться было надо. - У нас с тобой ничего не может быть. И не должно, - только произнося эти слова, Люпин, наконец, осознал: поздно. Непоправимо, катастрофически поздно. И в том, что всё зашло так далеко, целиком и полностью виноват он сам. - В нашем мире это абсолютно невозможно. А ты - хочешь того или нет - такая же часть этого мира, как и я. Только стоим мы на разных ступеньках социальной лестницы. Я оборотень, ты ведьма. Этого не изменишь.
Берта тихо рассмеялась.
- Ну, что ж, придётся вам, мой милый, жить с ведьмой - только и всего.
- Берта, - проникновенно сказал Люпин, - а ведь я на восемнадцать лет тебя старше, ты помнишь?
- Угу, - придвинулась к нему, прижалась близко-близко, - вы, волшебники, живёте по полторы сотни лет. И я буду тебе очень признательна, если ты раньше времени не сыграешь в ящик.
- Лихт, потрудитесь объяснить, почему я больше суток не могу вас найти? - тон профессора Снейпа не предвещал ничего хорошего.
- Надо полагать, потому что плохо ищете, сэр? - вежливо предположила Берта.
Профессор Снейп был последней проблемой, с которой следовало разобраться незамедлительно. Разбираться Берта решила лично - подобная беседа с участием Люпина началась бы Круциатусом, а закончилась Авадой Кедаврой… Берта сразу предложила яд (“Нет человека - нет проблемы, сам знаешь.”), но Люпин выразил свой решительный протест (за что получил по шее), и Берта на собственном опыте убедилась, что оборотни не только тёмные, но и ужасно упрямые существа.
- Прекратите вести себя, как дурочка! - раздраженно поморщился Снейп. - И не смейте мне дерзить. Я пока ещё ваш преподаватель, хуже того - я ваш декан. И кроме всего прочего, я ваш начальник, а вы моя подчинённая. Поступил заказ на большую партию зелий, мне была необходима ваша помощь. И вместо того, чтобы заниматься заказом, я должен вас разыскивать! Лихт, я ожидал от вас большей ответственности. Мало того, что такие долгие прогулки по территории Хогвартса в одиночку просто-напросто опасны…
- Я не покидала замка, сэр.
Снейп прищурился.
- Мне нет до этого никакого дела, Лихт. При нынешних обстоятельствах, когда наш очень мудрый и прозорливый директор принимает на работу разных сомнительных личностей, нам остаётся только ждать, что этот беглый убийца начнёт в открытую разгуливать по школьным коридорам… Вы, разумеется, слышали о том, что случилось в башне Гриффиндора?
Разумеется, слышала. История о нападении Блэка на этого…рыженького…как его, Уизли, кажется?..в мгновение ока облетела всю школу. Что до Берты, то её эта сказочка не впечатлила. В глубине души она полагала, что вся эта ерунда эмоциональному гриффиндорцу просто приснилась. Блэк, конечно, ловок, как чёрт, но такой фортель не под силу даже ему. Хотя из Азкабана прежде тоже никто ещё не убегал… Но сейчас Берту интересовало другое.
- О каких сомнительных личностях вы говорите, сэр?
Снейп криво усмехнулся.
- Я вас уже предупредил, Лихт, чтобы вы не прикидывались дурочкой. Или вы и в самом деле так поглупели за последние…несколько месяцев? Попали в дурную компанию, не так ли? - он уже явно издевался.
Если Берта что-то и любила в школе чародейства, так это дуэли! Тут не было чистокровных и маглорождённых, не было неравенства, превосходства одних над другими засчёт крови. А оставалась только точность взмаха, быстрота реакции. Выпад - защита, увернуться - отвлечь внимание противника - нанести удар… Берта никогда не сдавалась первой.
- Профессор, мне тоже нужна ваша помощь.
Его брови знакомо поползли вверх.
- В чём дело, Лихт?
- Как готовить Волчье противоядие? - спокойно, держать визуальный контакт, держать противника под прицелом собственного взгляда… Это лишает уверенности.
- Так, - тяжело и глухо прозвучал голос зельевара. В дверь одно за другим полетели Запирающее и Заглушающее заклинания.
- Сядьте, - сказано было так жёстко и сурово, что Берта решила подчиниться. - Значит, этот подонок нарушил мои условия и продолжает пудрить вам мозги?