Директор застыл, глядя на изменившееся лицо своего подчинённого. Потом не смог скрыть кривой усмешки.
- Ну, как знаете, Северус, как знаете…
- Доброе утро, профессор, - Берта еле отдышалась после боли, вызванной резким движением.
- Что с голосом? - сразу нахмурился Снейп.
Хотела что-то ответить, но закашлялась. Только рукой махнула. Чего говорить-то - и так всё понятно…
Ну, Снейп-то всегда отличался сообразительностью. Быстрыми шагами подошёл к её кровати, аккуратно поставил на пол то, что держал в руках (как Берта ни косилась, разглядеть, что это, всё равно не смогла). А потом у губ её очутился пузатый флакончик из тёмного стекла.
- Пейте.
Горлышко липкое. Льётся в рот зелье, тягучее, вязкое, сладкое, как мёд. Пахнет мятой и чуть-чуть полевыми цветами…
И разжимается невидимая рука, держащая за горло. И говорить, оказывается, не так уж трудно.
Ну, ясное же дело. Фирма веников не вяжет - а вяжет она исключительно “Нимбусы”…
- Узнаю руку мастера, - всё ещё немного хрипло произнесла Берта. - Бальзам?
- Да, - лицо у Снейпа было хмурое и сосредоточенное, но взгляд как-то потеплел. - Мне наконец-то удалось расшифровать тот древний рецепт. Хотел вам первой показать.
Она через силу улыбнулась.
- Благодарю за честь.
- И каково будет ваше мнение, Лихт?
- Бесподобно, - не задумываясь, сказала Берта. - Спасибо.
- Не за что, - к нему вдруг вернулась его всегдашняя мрачность. - Я, собственно, не за тем к вам пришёл… Вы… Как вы себя чувствуете?
Мерлин великий, ну, более кретинского вопроса он ещё никому не задавал! Как может себя чувствовать человек, который и шевельнуться не может без того, чтобы не задохнуться от боли?
- Сносно, - нет, а чего он хотел? Что эта девочка начнёт жаловаться? Он уже достаточно успел её изучить. - У вас ко мне какое-то дело, сэр?
- Вот, прочтите, - решился Снейп. - Это вам всё объяснит.
“Уважаемая мисс Лихт!
Доводим до Вашего сведения, что поскольку Вы в ночь с 5 на 6 июня 1994 года изменили свою природу и теперь относитесь к особому биологическому виду существ, то, в соответствии с Декретом об образовании №20, Вы теряете право обучаться в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Таким образом, Вы можете считать себя отчисленной.
Так как полученный Вами сертификат СОВ в соответствии с тем же Декретом является недействительным, к Вам явится сотрудник Министерства, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.
С искренним пожеланием доброго здоровья
Джуди Фокс,
секретарь Отдела образования.”
Да, это был удар. Смачный плевок в лицо. Особой любви к школе Берта не испытывала, если бы не особые обстоятельства, с радостью сама бы с ней распрощалась. Но чтобы - вот так… Особенно умилял выпавший из конверта огрызок пергамента - весточка от Комиссии по Надзору за Существами Повышенной Опасности. Он гласил, что оборотень Роберта Лихт зарегистрирована Министерством магии и с 6 июня 1994 года ей присвоен порядковый номер - 1212…
Берта вздохнула (о, да это же чудо какое-то, а не Бальзам! Вздох удался без всякого напряжения).
- Я всё поняла, сэр.
Снейп немного удивился.
- И?..
- И не очень-то и хотелось.
- То есть?
- То есть, - чётко и раздельно произнесла Берта, - пусть ваш Хогвартс, ваше Министерство, весь ваш долбаный мир катится ко всем чертям… Кстати, профессор, а вы смелый человек. Как это вы не испугались “существа повышенной опасности”? Я удивляюсь, как этим умельцам не пришло в голову посадить меня на цепь…
- Посадят ещё… - мрачно сказал Снейп. - Лихт, я за вашу психику беспокоюсь…
Она расхохоталась.
- О, надо же! Она у меня есть, оказывается… Нет, всё же, профессор, зачем вы пришли? Да ещё и вещи мои принесли… - она только сейчас разглядела на полу рядом с койкой свой дорожный мешок.
Вид у Снейпа стал решительный.
- Не хотел, чтобы вы читали это, - кивок и гримаса отвращения в сторону министерских писем, - в одиночестве.
Она внимательно, не улыбаясь, посмотрела ему в лицо.
- Спасибо, сэр. За всё - спасибо.
- И…вот ещё что… - он замялся. - В школу вы не вернётесь, а жить вам негде, так? Я вам предлагаю пожить у меня.
Н-да, Берта всегда знала, что её декан не такая сволочь, какой прикидывается, но чтобы… Нет, эти ростки альтруизма надо было жечь на корню.
- Кхм, это в качестве кого же? - поинтересовалась Берта.
Очередное потрясение дня: смущённый Снейп. Если бы это смущение длилось более нескольких секунд, Берте бы грозило совсем разочароваться в людях.
- Я могу вас…удочерить. Если вам от этого легче…
Берта засмеялась.
- Не-а.
- Что значит - “не-а”?
- Не можете. Приёмными родителями несовершеннолетнего оборотня могут стать только оборотни, - чуть нараспев произнесла Берта. - Этот закон я знаю.
- У вас есть другие варианты?
Взгляд пытливый, насмешливый.
Есть? У неё? Конечно, нет и быть не может!
- Нет.
- Но как же вы жить собираетесь?!
- Ничего. Мир велик - может, и мне найдётся место. Ну, а не найдётся - никто ведь не будет плакать, правда?
Вот этого он уже вынести не мог - слишком всё знакомо, слишком всё повторяется…
- Я не могу вас просто так оставить.
Она весело улыбнулась, и Снейпу эта её улыбка, ох, как не понравилась.
- Ну, давайте я вам песенку спою. На прощанье.
- Вы с ума сошли?
- Отчего же? - снова непринуждённая улыбка. - Просто когда положение отчаянное - надо веселиться. А лучшего средства на случай печали или радости, чем песня, люди ещё не придумали.
Он хотел что-то сказать насчёт Огненного Виски, но потом вспомнил, что уже с осени не пьёт. С той осени, когда у него стала работать лаборанткой некая Берта Лихт.
Девушка тоже притихла, смотрела куда-то в сторону, будто что-то вспоминая. А потом… Эту мелодию он и раньше от неё слышал - простенькая, незатейливая, она оседала в памяти с первого раза.
В полях, под снегом и дождём,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашёл
С тобой вдвоём,
С тобой вдвоём.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
И всё у неё было так…просто-запросто, как эта глупая песенка.
========== Глава 13. ==========
Странно, но после визита профессора Снейпа у Берты стало как-то легче на душе. Как только он ушёл, она сразу заснула и крепко проспала весь день и всю следующую ночь. Глаза открывала всего пару раз, когда в палату заходил добрый ангел в лимонно-жёлтой мантии, чтобы накормить больную с ложки и поставить укол.
…Окончательно проснулась Берта только утром следующего дня. Было ещё очень рано, едва рассвело, и вся больница ещё спала крепким сном. А разбудил Берту - голос. Где-то далеко, в коридоре, с кем-то горячо спорил молодой (судя по азарту) человек.
- Нет, Бамберг, я всё-таки не понимаю, зачем нужно допрашивать эту Роберту Лихт в такую рань?
Вот когда пригодился Берте её новоприобретённый волчий слух! В который она вся и обратилась.
- Я и не удивляюсь, - ехидно отозвался его собеседник, который явно был старше. - Вы, Патил, вообще не отличаетесь сообразительностью. Удивляет, как вас ещё из Школы авроров не выгнали. Хотя в магическом мире, как известно, очень ценятся родственные связи…
- Это вы о чём? - задиристо спросил молодой человек.
- Это я о том, - голос просто сочился ехидством, - что Аркусу Патилу половина авроров Министерства, включая Скримджера, жизнью обязаны. Как тут не уважить такого человека, если он за сына просит? А не то, носи ты другую фамилию, вышибли бы тебя из Аврората, парень, пинком под зад. “Мерлин” бы сказать не успел, как очутился бы на улице. А то и под Трибуналом… - мрачно заключил Бамберг.