- Не могу. Ты не знаешь, что такое война…
- Я знаю, что такое война! - перебила Берта.
- Магловская, - спокойно сказал Ремус. - Магическая война намного страшнее. Её последствия скажутся не только на магическом мире, но и на магловском, а могут и повлиять на ход всей мировой истории. Поэтому нужно сделать всё, чтобы она как можно дольше не начиналась и как можно быстрее закончилась. Пойми, в Ордене сейчас каждый человек на счету. Даже нелюди в ход пошли, - улыбнулся Рем.
- А если тебя убьют?
- Значит, я приму смерть, как подобает воину, - серьёзно сказал Рем. - Но этого не случится, - глаза его потеплели. - Когда я смотрю на тебя, я чувствую, что могу всё на свете преодолеть: опасность, войну, даже смерть. И утром, когда я уйду, я буду знать, что ты ждешь меня. А это значит, я обязательно вернусь.
Что-то больно кольнуло Берту в самое сердце.
- Уже утром?
- Да. Но ничего опасного пока не предвидится.
- Я пойду с тобой.
- Нет. Ты никуда не пойдешь.
- Почему? Вдруг тебе понадобится помощь.
- Чем ты можешь мне помочь? У тебя и палочки-то нет.
- Зато есть зубы и когти.
- Да, и умение наводить порчу за полчаса. В случае чего от тебя пять раз мокрое место останется, пока ты успеешь применить все свои навыки. Тебе же еще семнадцати нет.
- Осенью будет, - упрямо возразила Берта.
- Между прочим, осенью ещё будет наша свадьба. И мы оба должны на ней присутствовать.
Тут уже Берта всхлипнула и прижалась к его спине.
- Я очень хочу, чтобы ты…присутствовал, - проговорила она, уткнувшись лицом ему в затылок.
Рем тихо рассмеялся.
- Это я тебе обещаю. Одну войну я уже пережил. Переживу и ещё одну, - голос его как-то странно дрогнул, Рем сжал в своих руках обвивающие его руки Берты и, притягивая её к себе, прошептал в ее сомкнутые губы, в солоноватые веки, в самое неясно белеющее в темноте лицо её: - Я люблю тебя.
Утром Рем ушёл, когда Берта еще спала. Проснувшись, она нашла на подушке кусочек пергамента. Записка.
«Не стал тебя будить. Долгие проводы — лишние слезы. Не тревожься обо мне. Жди меня. Я скоро. Рем.»
Почерк неровный, угловатый. Видимо, торопился. Берта поднесла пергамент к лицу и закрыла глаза…
Всё же начинался новый день. Берта встала, привела себя в порядок и спустилась вниз. Хозяина нигде не было видно. Девушка пожала плечами и отправилась на кухню. Может, они с Ремусом ушли вместе? Хотя Рем ей об этом ничего не говорил.
Запаса продуктов и кулинарных талантов Берты хватило как раз на то, чтобы изготовить вполне приличную овсянку и сварить кофе. Вопросы ориентирования на незнакомой кухне так увлекли девушку, что она не сразу заметила, что кто-то за ней наблюдает.
- Кхм…и что бы это значило, юная леди?
От неожиданности Берта чуть не выронила ложку.
- Тьфу ты, чёрт!..
Стоявший в проёме двери негромко рассмеялся.
- Увы, не чёрт, а всего лишь Сириус Блэк. Голодный, кстати…
- А…да. С добрым утром. Садитесь, сейчас завтрак будет, - смутилась Берта и поставила на стол ещё одну тарелку.
- Эх, давно меня никто завтраком не кормил, - блаженно произнес Сириус, усаживаясь за стол.
Берта сама не понимала, почему руки её дрожали, когда она накладывала овсянку ему в тарелку, почему так смущал её чуть насмешливый взгляд его тёмных глаз.
И девушка была готова провалиться сквозь землю от стыда, когда Блэк, сразу закинув в рот ложку каши, как-то странно застыл, медленно прожевал и проглотил овсянку.
- Это…что?
- Каша, - растерянно ответила Берта.
- Э-э…да…никогда такой не ел…
Берта села за стол и хмуро приступила к своей порции. Ну, подумаешь, пригорела малость…ну, пересолена чуток…
Да, завтрак, очевидно, не удался.
- А я подумала, вы вместе с Ремусом ушли, - нарушила молчание Берта.
- Не-ет, - усмехнулся Сириус, но на этот раз в усмешке его была горечь, - я теперь нескоро смогу куда-нибудь уйти. Ты, кстати, тоже, - небрежно бросил он.
- Почему? - напряглась Берта.
- Этот дом находится под Чарами Доверия.
- И что это значит?
- Попасть сюда может только тот, кому Хранитель Тайны расскажет об этом месте. То есть, уйти ты отсюда, конечно, сможешь, а вот вернуться… Тебе ведь непременно нужно вернуться, правда? - улыбнулся он и пристально взглянул на Берту.
Та промолчала.
Сириус продолжал ее рассматривать. Не без удивления, надо сказать. Как-то не вязалась эта Берта Лихт с тем образом маленькой хищницы, готовой на всё ради собственной выгоды, который Блэк нарисовал себе по рассказу Люпина. Это её смущение, растерянность, каша подгорелая, нос в саже… Да и какая уж там выгода могла ей прилететь от Ремуса Люпина?
- Любишь его, да?
Часто заморгала, губы задрожали.
- Он скоро придет?
Как ребенок, ей-богу!
- Как только, так сразу, - широко ухмыльнулся Сириус. - Да не реви ты!
Вцепилась пальцами в край стола, даже побелели.
- Что же я буду делать здесь одна?
Сириус подмигнул.
- Ну, для начала хоть готовить научись.
Прошла неделя. Ремус не появлялся, никаких известий о нём не поступало. Берта не знала, что и думать.
Наедине с собой или встречаясь на кухне с Сириусом во время завтраков, обедов и ужинов (которые с каждым днём становились всё более съедобными), Берта прятала подступающую панику. Днём она старалась занять себя по полной программе — тем более, что было, чем. Готовка, уборка огромного запущенного дома — по-хорошему, чтобы навести здесь полный порядок в одиночку, понадобилось бы несколько лет. И это при условии, чтобы заниматься этим круглые сутки.
Сириус помогать не рвался. То ли потому, что до Азкабана привык жить в окружении слуг и не привык беспокоиться о таких мелочах, как уборка; то ли потому, что после Азкабана перестал обращать внимание на такую ерунду, как беспорядок. В любом случае, Берту это радовало.
Едва попав в дом к Блэку, Берта почти сразу поняла, что лучший друг Ремуса вряд ли станет другом ей. Она прекрасно понимала, какая пропасть разделяет его — волшебника, аристократа, легендарную личность, и ее — безродную нищенку с невнятными магическими способностями. К тому же несовершеннолетнюю любовницу его лучшего друга. Ясно, что, кроме насмешливо-презрительного недоумения, Блэк ничего не мог по отношению к ней испытывать. Сама же Берта могла чувствовать к Сириусу уважение и благодарность — как к человеку со сложной судьбой, как к близкому другу Рема, как к человеку, который, ни слова не говоря, предоставил ей кров. Впрочем, последнее можно списать на широту натуры личности, которой много дано. Благородство — удел тех, кто имеет в избытке, а мелочность — тех, кто становится рабом недостатка…
Словом, Берта испытывала странную робость в присутствии Сириуса и радовалась, что его дом достаточно велик, что позволяет ей не сталкиваться с его хозяином ежечасно.
О доме нужно сказать особо. Берте довелось побывать в подобном лишь однажды и при довольно неприятных обстоятельствах — это был приснопамятный особняк мистера Уотлинга и его покойной супруги. Понятно, что тогда Берте было не до наблюдений. Но теперь, когда она день за днем проводила в этих стенах и могла бродить, где ей вздумается, девушка прониклась мрачноватой прелестью фамильного гнезда Блэков. Её привлекал лабиринт лестниц, коридоров и галерей, полумрак-полусвет комнат, вещи, хранящие память о тех, кто жил здесь задолго до Сириуса… Даже беспорядок, несущий в себе следы магии и лет, завораживал Берту и надолго останавливал на себе её внимание. От него пахло временем, и Берта не торопилась этот беспорядок разрушать.
С каждым днем девушка привязывалась к дому всё больше. И её удивляло, почему хозяин не принимает никакого участия в обживании давно покинутого гнезда.
А однажды Берта поняла, что как раз хозяину-то его вынужденное пребывание здесь явно в тягость.