Теперь же переселение стало единственным реальным выходом. Много времени ушло на то, чтобы рассчитать наиболее приспособленный мир. Они выслали своих шпионов, и выяснили, что столкнулись с еще одной проблемой — маги. Выходцы из Империи обладали магическими способностями и как никто другой понимали — если хозяева того мира станут сопротивляться их вторжению, может погибнуть даже та небольшая горстка спасенных. Этого допустить было нельзя. Именно поэтому Рейвен Дар, по поручению императора решил договариваться с королем наиболее обширного королевства. Это было ошибкой, теперь он это понимал. Ошибкой, которая могла слишком дорого обойтись его народу. К тому же, они были не одни. Им в спину дышали другие.
Первый советник короля Бельтрана, граф Варий Мелосский был озадачен. Нет, поначалу он был в гневе, после, когда вызвал на ковер и хорошо потрепал шкуры и нервы своим помощникам, он прошел несколько стадий принятия неизбежного: от отрицания, до сильного удивления. Единственное, чего он не мог себя заставить сделать — это смириться.
Из-за какой-то паршивки все их платы полетели в бездну. Их союзник потерпел поражение и это тогда, когда Норвая как раз довольно успешно договаривалась с соседними государствами о временном союзе. Разумеется, мало, кому из королей интересовали проблемы Бельтрана. Но многие проглотили наживку в виде возможных гарантий неприкосновенности в грядущей военной кампании. Да, Норвая не так сильна, чтобы охватить войной весь мир. Но кто сказал, что за ее спиной не стоит некто могущественный? И его полному могуществу не хватает такой малости — уничтожить герцогство Сальеро. Не в открытом бою, и уж разумеется, не в нарушение мирных пактов и договоренностей. А так, неявно. А начать можно с той самой паршивки, которой удалось предотвратить вторжение. К тому же, Бельтран только одобрит его план — он давно затаил злость на сестру герцога, которая несколько лет назад отказалась от щедрого предложения породниться с королевским домом Норвеи. Пусть и через брак с очередным племянником короля. Даже если к этому времени племянник давно впал в немилость и лишен всех привилегий, как и права на трон.
Глава 4
Комнатка была маленькой и тусклой. Сероватые стены, темный пол с отметинами от чьих-то каблуков, окно, выходящее на ограду. Похоже, единственной яркой вещью был зеленый плющ, обвивающий эту самую ограду. Мое новое место проживания ассоциировалось со всей моей будущей жизнью — серой, беспросветной и унылой.
Я присела на единственный стул и облокотилась на стол, испещренный мелкими порезами и уже давно утративший первозданный вид. Пока я была во дворце, краткие, но частые визиты брата отвлекали меня от дурных мыслей, а оказавшись здесь, наедине с собой вмиг навалилась тоска и осознание — это конец. Я потеряла то немногое, что у меня было, чем я дорожила. Но страшнее всего было даже не это. А простая, банальная жалость. Я видела ее в глазах служанки, каждое утро приносившей мне чай, я замечала ее у советника брата, справлявшегося о моей здоровье. Слуги, придворные, гвардейцы, стац дамы.
Я знала, что слухи в наше герцогстве разлетаются быстро, и хотя никто не афишировал мое участие в недавних событиях, я понимала, что мало кто остался в неизвестности о том, при каких обстоятельствах сестра герцога Солано лишилась силы. Мне хватило лишь один раз выйти из комнаты, чтобы на меня излились тонны сочувствующего презрения, пренебрежения и удушающей заботы. В герцогском роду всегда была сильна родовая кровь и магия, передающаяся по наследству владетелю этих земель оберегала его потомство. Но родовая магия герцогов Сальеро во мне так и не проснулась, а свой собственной, пусть и слабой, я лишилась. Как и вмиг лишилась статуса выгодной невесты — выгоревший маг не всегда может передать магию своим детям.
Брат меня поддержал, и я была ему благодарна за это. Я трусливо сбежала из дворца, чтобы оказаться среди магов. Наверное, глупо. Но на данный момент, предложение ректора оказалось наиболее разумным.
Своих коллег я знала немного с другой стороны — будучи адепткой, слушала их лекции, участвовала в практических занятиях. Теперь все было по-другому. Они не знали, как ко мне относиться, и терялись. С одной стороны — я сестра герцога, с другой — выгоревшая магичка, которой зачем-то ректор позволил работать рядом с ними.
Я выдохнула и, открыв дверь, вошла в аудиторию. Было чувство, словно со всей дури ныряю в ледяную воду. Адепты встали из-за столов, испытывающе глядя на меня. Мне казалось, что будет неважно, как на меня смотрят и что думают. Ошибалась.