— Мы можем слышать мысли друг друга. Что же до разумности некоторых индивидуумов в нашем и вашем обществе, я мог бы поспорить. Иначе, зачем было раскапывать останки давно вымерших древних видов животных, проводить эксперименты, создавать новые виды, держать их в подвалах и ждать, что это как-то спасет гибнущую Мать.
— Мать? — переспросила я. И тут же зверь ответил на мой вопрос, склонив свою огромную лобастую голову прямо в траву. — Планета? Так вы называете этот мир?
— Верррно, — протянул… монстр? Ящер? Кого он мне напоминал? Сейчас рассматривая его в темноте, трудно было решить.
— Но почему вы сказали, что я дитя этого мира? — вернулась я к фразе, так меня удивившей. Тот зверь, что едва не наступил на мою руку, незаметно для таких габаритов «подкрался» поближе ко мне. Я с опаской снова повернулась к собеседнику. Хотя уже то, что на незнакомой планете я общаюсь с неизведанным видом монстров, которые недавно всполошили целую крепость бойцов казалось мне в тот момент порождением больного воображения. Может быть я уже мертва, или пока еще только умираю? И вижу эти фантасмагорические картинки.
— Потому что так и есть. Ты такое же создание, как и мы, как и многие из тех, кто сейчас существуют. Но в отличие от других, ты способна нас слышать, чувствовать Мать и ускользать.
— Ускользать? — в нашей молчаливой беседе я ощущала себя маленьким неразумным ребенком, робеющим перед мудрым наставником.
Альбер Корвин почти достиг Пустоши. После разговора с главнокомандующим его слегка потряхивало от возмущения и бессилия, но перед своими подчиненными он старался держаться и не выдать желание что-то разбить. Особенно если этим чем-то окажется лицо Рейвена Дара.
— Ваша Светлость, все готово. Отряд на позициях, защиту активировали, — отчитался полковник Ройс.
— Хорошо, — герцог покину гелик и приблизился вплотную к барьеру. С каждым шагом дышать становилось все тяжелее и здесь на таком маленьком расстоянии от границы, было ощущение, будто грудную клетку сдавливают в тисках. Медленно поднес руку к переливающемуся белесым цветом световому щиту.
Разум наполнился картинками прошлого. Страх, пробирающийся в самую душу, горечь и боль, разрывающая изнутри. Желание кричать, чтобы выплеснуть всю ненависть и ярость, что скопились в его небольшом теле. И беспомощность обезоруженного подростка неспособного защитить себя и семью. Затем вспышка света и взрыв, подаривший новую надежду, уничтоживший ничего не понимающих и растерянных убийц, подосланных уничтожить семью герцога. И громкий плач младенца, раздающийся в ночи.
— Сквозь миры, — терпеливо пояснил огромный ящер. Странно, как быстро у меня менялось отношение к монстрам, принесшим меня сюда. — На грани жизни и смерти, при соблюдении определенных условий.
В мою голову осторожно проникли образы. Не мои, а лишь то, чему ящер оказался свидетелем много лет назад. Женщина, бегущая куда-то с маленьким ребенком на руках. Ее преследователи, стреляющие ей вслед. Ослепляющая вспышка, и женщина с ребенком исчезает.
— Нас натаскивали на беглецов и хотели заставить подчиняться. Многие годы спустя мы смогли освободиться от влияния злых людей. Но тогда… прости, дочь Матери. Мы могли лишь наблюдать.
— Так вот как я здесь оказалась? Ускользнула?
— Верно. Мы сразу же тебя ощутили. А так же следы боя, кровь и страх. Наш молодняк вспылил, и появились жертвы.
— Кто та женщина, которая бежала? Это была моя мать?
Признаться самой себе в том, о чем давно подозревала было нетрудно. Труднее, оказалось, сейчас подавить в себе желание выяснить всю правду о своем рождении. Если мы оказались вместе в другом мире, что произошло с той женщиной? И почему Альбер ничего мне об этом не говорил? Почему скрывал? Принял в семью, сделал равной себе?
— Мы не знаем, дочь Матери. Мы ее не чувствовали так остро, как тебя. Возможно, она не была изменена.
Транспорт с воинами главнокомандующего появился, словно из ниоткуда. Первыми среагировали ящеры. Он ощерились и, склонив головы на длинных шеях вниз, яростно зашипели в сторону стремительно приближающихся геликов.
— Нет, прошу! Не нужно больше жертв! — обратилась я мысленно к тому, с кем общалась.
— Они должны показать готовность принять нас такими, какими мы есть. Иначе, никакого перемирия между нами, — снова в мыслях появились осторожные образы возможного будущего.
— Я понимаю. И хочу, чтобы они тоже это поняли. Позвольте попробовать.
Ящер несколько секунд буравил меня огромными, похожими на черные провалы глазами, затем, нехотя отошел в сторону, позволяя мне пройти по узкому проходу, который оставили монстры. Я шла, чувствуя, как захватывает дух от мысли, что за моей спиной смыкается стена из силы, ярости, крепких зубов и смертоносных когтей.