Он оставил меня на пороге, а после вернулся в часовню и задержался там. От стен часовни полыхнуло жаром, а после все резко утихло. Спустя несколько секунд он появился снова, по-прежнему молчаливый, суровый и какой-то отстраненный. Вперил свой пронзительный взгляд, изучая меня с новым пугающим интересом.
— Рейвен, что происходит? — вмиг ослабевшим голосом спросила я.
— Молчи, — мужчина сделался резким и грубым. Он развернул меня лицом к себе и с силой вдавил в стену, покрытую засохшим плющом, — молчи, если хочешь жить, иначе, клянусь, я тебя заставлю это сделать.
Его удлинившиеся когти прошлись по моему лицу, задержались на щеках, провели по губам.
— Рейвен, — я пыталась рассмотреть в его ставшем жестком и мрачном лице собственную участь. Хотелось бежать, спрятаться, остаться одной, подумать, что мне делать дальше. А еще броситься к Альберу, почувствовать его крепкие руки, забирающие страх и неуверенность.
— Сейчас мы сядем в гелик и я отвезу тебя в замок, — с натугой, словно борясь с самим собой, выдавил Рейвен, — и ты не произнесешь ни слова, не сделаешь лишнего жеста, иначе я за себя не отвечаю. Мы поговорим позже.
Рейвен Дар, главнокомандующий императорской армией мира Корнус отложил последний прочитанный лист и закрыл глаза. Он не знал, представить себе не мог, хотя все ответы лежали прямо перед нм и уже давно. Единственное, чего он не мог понять — как? Как это могло произойти? Он вспомнил тот самый миг, когда впервые ее увидел, как глупо, рискованно и дерзко был закрыт переход, чья именно рука это сделала, перекрыв им возможность для захвата новой территории. Он помнил, как увидел ее снова, растерянную и испуганную, со страхом взирающую на новый и пугающий для нее мир. Новый, но, скорее всего, для нее не чужой.
Он резко встал и обернулся к зеркалу. Рейвен не мог ждать до стационарного перехода, но и говорить о том, что не предназначено для чужих ушей было глупо. Ему нужны были ответы здесь и сейчас. Послав Зов, он дождался, когда зеркало покроется изморозью, оставаясь безучастно-холодным. Вскоре на его Зов пришел ответ.
Спустя час главнокомандующий пересекал Арку, открывавшую перед ним новый желанный и спасительный мир. Один, без сопровождения и охраны. Подозревая, что делает ошибку и сильно рискует, оставшись наедине со своим шурином. Его уже ждали, на территории Пустоши, от которой многие на протяжении долгих лет старались держаться в стороне. Пустошь действительно сковывала тело мага, выпивала силы, делая свою жертву слабой и беспомощной. Хорошее место, если нужно избавиться от кого-то быстро и без свидетелей, мелькнула в голове у главнокомандующего навязчивая мысль.
— Дар, что произошло? — спокойный, голос, сухой тон. Рейвен отдавал себе отчет в том, что не нравится герцогу Сальеро. И до недавнего времени, ему казалось, что он хорошо понимал причины. Теперь же, он мог допускать любые варианты, которые его совершенно не радовали.
— Нам нужно поговорить. Срочно. Это касается Теоны
— Ваше Величество! — перед высоким, но очень худым мужчиной склонился начальник личной охраны, — мы зафиксировали всплеск к северо-западу от бывшей столицы.
— Уровень? — поинтересовался мужчина с изможденным лицом, глубоко запавшими тусклыми глазами. Он полулежал в широкой капсуле, и его облаченное в серую длинную больничную рубаху тело озарялось мягким светом. Место, где размещалась капсула, скрывал полумрак. У пациента были чувствительные к свету глаза.
— Небольшой. Мы послали туда группу.
— Что они нашли? — император выглядел слабым и больным. Каждое слово давалось ему с трудом.
— Ничего. Точнее. Почти ничего, кроме остаточных следов огня. Выжжена значительная часть помещения. Выглядит так, будто кто-то пытался что-то скрыть.
— Выяснили, кто там был?
— Главнокомандующий Дар с супругой, — отчитался гвардеец.
— Интересно, — заметил император, хотя заинтересованным он не выглядел совершенно. Скорее, задумчивым и слегка раздраженным, — Дар из Нового поколения, и не обладает силой созидания. Он разрушитель. Значит, это могла быть его спутница. Я хочу знать о ней все.
— Вы узнаете, Ваше Величество, — седовласый глава охраны поклонился и вышел, оставив своего императора одного. Тот с бессильной яростью осмотрел свое немощное тело и оскалился.
— Всего лишь надежда. Мне нужна всего лишь надежда и больше времени, — тяжело прошептал Император погибающего мира Корнус.