Мне остается лишь кивнуть, и позволить слезам скатиться по лицу.
Потому что, как бы там ни было, мне сейчас очень страшно.
И гадко от себя самой, ведь если бы я смирилась с участью монахини и приняла милость Плачущего, герцогиня не смогла бы сделать меня сообщницей.
— Вот и славно, — она вальяжно похлопывает меня по щеке, а потом демонстративно вытирает ладонь о юбку платья. — Пойдем, тебе предстоит взять несколько уроков… женственности, потому что в этом ты явно слаба.
Глава седьмая: Герцог
— Ваша Светлость уже уходит? — интересуется моя старая «боевая подруга» Лила, когда я, наконец, свешиваю ноги с постели, на этот раз надеясь, что мне хватит воли побороть внутренних чертей и взять контроль над ситуацией.
Я пропадаю в этом борделе уже третий день.
Сначала пришел сюда с желанием просто спрятаться от вездесущей Ив, а потом — отделаться от мыслей о девчонке.
Потому что, как любит говорить Сайфер, эта мелкая зараза перестала выходить из моей головы даже размять ноги.
Она торчит там день и ночь.
Мешая думать. Мешая сосредоточиться. А в последние дни еще и существенно затрудняя ходьбу по вполне понятным всем мужчинам причинам.
— Ты была умницей, — говорю Лиле, оставляя на прикроватной тумбе мешочек с монетами. Там значительно больше, чем она заработала, но у моей щедрости есть причина.
Это страховка.
На случай, если вдруг бы Лиле пришла в голову нелепая идея сказать кому-то, что пару раз в пылу страсти я назвал… другим именем.
Она тянется ко мне через всю постель, кладет руки на плечи, старательно делая вид, что ей не неприятно ощущать шрамы пол ладонями. Почему я знаю, что ей противно? Все женщины так на них реагируют, даже Ивлин, а уж она из шкуры лезет, лишь бы показать, как ее все во мне восхищает и радует. Но есть большая разница между тем, как тебя касаются, чтобы показать свою стойкость, и как тебя касаются, потому что хотят касаться.
Так меня никто не трогал с тех пор, как кнут палача дохлого герцога оставил на мне все эти отметины.
— Может, уйдешь утром? — ворует Лила, когда я стряхиваю с себя ее руки и встаю, чтобы привести себя в порядок. — Можем просто разговаривать.
Я издаю ироничный смешок, справляюсь с брюками и, повернувшись, оцениваю свою любовницу легкого поведения взглядом сверху вниз. Она тут же тянет на себя покрывало, и растерянно хлопает ресницами.
— Полагаешь, я настолько стар, чтобы хотеть брюзжать в постели вместо того, чтобы использовать ее по прямому назначению?
— Я просто подумала… — Она так и не решается закончить, о чем же подумала.
Потому что в этой хорошенькой голове под шапкой каштановых кудрей, нет никаких мыслей. Она говорит то, что хотят слышать посетители ее комнаты — скорее всего, почтенные джентльмены с солидным достатком, у которых давно прошли годы «лихой молодости».
Интересно, Тиль тоже думает, что я настолько… стар?
Я быстро продеваю руки в рукава сорочки, наспех накидываю мундир и выхожу через черный ход, где меня ждет экипаж без опознавательных знаков.
Нужно возвращаться в замок, потому что, по моим подсчетам. Девушки вот-вот начнут прибывать обратно, и я не хочу упустить возможность увидеть девчонку. Хотя, это и не самая лучшая идея, учитывая, как я чертовски на нее зол.
Ни единого письма.
Ни одной весточки за целую неделю, ничего.
Она же не настолько глупа, чтобы не догадаться, как использовать простейший Писарь.
За пару которых — мой и ее — я теперь должен услугу рогатому химеры, потому что эта штука — его личное изобретение.
Когда я возвращаюсь в Темный сад, пара девушек уже успевают вернуться, но я знаю, что Тиль среди них нет. Со второго этажа галереи, наблюдаю за тем, как из Врат появляется очередная девица — это Вероника Мор. И сразу за ней, с минимально возможным промежутком — маркиза Виннистэр. Нарочно обозначаю свое присутствие, привлекая ее внимание выразительным покашливанием. Она поднимает взгляд, смотрит на меня и делает глубокий реверанс, старательно маскируя злость во все лицо.
Само собой, она не могла не узнать, кто устроил ей «внезапные дела» как раз накануне Королевского бала. А теперь она знает, что их с Вероникой «случайное» возвращение почти что вдовеем, тоже не осталось мной не замеченным.
Тайный совет узнал, что герцогиня Лу’На выбилась в королевские любимицы, и решил действовать агрессивно? Готов поспорить, что детские фокусы с изодранными платьями и «случайными» падениями потолков теперь в прошлом.
На мою Тиль откроют настоящую охоту.