И снова рев, на этот раз такой близкий, что даже у меня екает сердце.
Демонова язва, это… не очень хорошо.
Глава двенадцатая: Сиротка
Мне так страшно, как не было никогда в жизни.
Трясутся все полжилки даже там, где и трястись-то нечему.
И еще эта странная горящая ярость внутри, как будто я выпила не сладкое, вкусно пахнущее земляникой вино, а бутыль того пойла, от которого мужики становятся злыми и ищут, от кого бы почесать кулаки.
И… Плачущий, я до сих пор не могу поверить, что сказала те ужасные бесстыжие слова вслух.
Хорошо, что прямо сейчас мне не нужно думать, какая дикость и помутнение рассудка заставили меня сделать это, потому что тогда пришлось бы с досады рвать на себе волосы. Подумать только — призналась, как последняя… что пока он чудесно проводил время со своей невестой, я думала о… всяком разном.
Даже если это чистая правда и только мысли об этом мужчине помогали мне хоть как-то согреваться и каждый раз после «уроков» герцогини собирать себя заново.
— Тиль, я буду вынужден запихнуть вас в этот куст головой вниз, если вы не перестанете геройствовать, как пьяная мышь!
Мне отчаянно приятно, что когда происходит весь этот ужас, он все же властно заводит меня себе за спину. Приятно, что его спина достаточно широкая и сильная, даже если вся она покрыта рваными шрамами. Не представляю, каково ему было пережить все это.
Шрамы меня нисколько не пугают.
Но очень тревожат те символы, которые часто пульсируют поверх них. Раньше их точно не было. Они появились только сейчас, покрыли его кожу тонкой вязью рисунка, который завораживает и пугает одновременно.
Но в больше степени будит целую кучу вопросов, потому что некоторые из его рисунков похожи на те, которые время от времени появляются у меня на руке вместе с теми ужасными костями и шипами.
Что бы это ни было, кажется, оно одинаково проявляется в нас обоих, и если бы мне только хватило смелости признаться, возможно, Нокс объяснил бы мне природу моих метаморфоз и нашел средство, чтобы избавить меня от этой напасти.
Если бы только я могла ему довериться.
Если бы только могла точно знать, что он не бросит меня первому попавшемуся Инквизитору.
Мой мысленный монолог прерывает яркое зарево, которое лишь на мгновение опережает оглушительно громкий взрыв. Обломки стен летят на нас словно громадные бомбы. Я прикусываю губу до крови, лишь бы не закричать, закрываю голову руками, потому что камни падают слева и справа, так близко, что от каждого удара нас с герцогом окатывает волна сырой земли.
Снова взрыв — на этот раз сильнее и громче, яростный рев, дрожь под ногами, от которой едва держусь, чтобы не упасть.
Что происходит — не понять, не увидеть из-за огненного зарева и густого черного дыма.
Копоть забивает рот и нос, мешает дышать.
Сильная рука сгребает меня в охапку, прижимает к себе так уверенно, что страх становится чуточку меньше.
Свист над нашими головами.
Частый, сильный, смертоносный. Я слышала что-то похожее, когда неподалеку от монастыря развернулось сражение и солдаты посылали на голову друг другу дожди стрел. Только сейчас этот свист злее и звонче.
Я все же вскрикиваю, потому что рядом с моей ступней в землю вонзается… что-то длинное, окровавленное, похожее на костяную иглу, только размером со стрелу.
Плачущий, помоги!
Если бы она проткнула мне ногу, то пригвоздила бы к земле!
— Бездна задери, — скрипит зубами Нокс, отводит в сторону свободную руку.
Свист повторяется снова, я жмурюсь изо всех сил, потому что на этот раз нам точно так не повезет.
Но… ничего не происходит.
Только на миг чувствую, как рука герцога, которой он крепко прижимает меня к себе, судорожно сжимается.
Открываю глаза в короткий миг передышки.
Задираю голову.
Он смотрит куда-то вверх — бледный, с острыми скулами, на которых тоже едва тлеют тонкие страшные символы.
Но в плече, которым он загораживал меня, торчит костяная игла и черные нитки стремительно расползаются вокруг нее прямо под кожей.
— Рэйвен… — Я сглатываю.
— Тиль, не драматизируй, — еле слышно усмехается он, — я просто воспользовался случаем пообниматься с хорошенькой девицей.
Я знаю, что он закрыл меня собой.
И, наверное, только это дает мне сил пережить то, что за спиной моего Нокса, прямо из копоти и огня, появляется огромная рогатая голова.
А вслед за ней — туловище, две пары когтистых лап, сжимающих топор.
Я проглатываю крик ужаса.
Это как увидеть свой сбывшийся наяву самый страшный кошмар.