Мою победу встречают гробовой тишиной, но когда звучит имя Вероники, аплодисменты и визг стоят такие, что я из последних сил поджимаю губы, чтобы не брякнуть чего-нибудь эдакого. Потому что очень хочется. Потому что это я сегодня номер один, и если бы на моем месте была герцогиня, она бы наверняка придумала способ поставить на место этих любителей ни за что принижать чужие победы.
Но я не она, даже если пока удачно всех дурачу.
И мне остается только молча проглотить очередное унижение.
Третьей звучит имя той умницы, благодаря которой я так много узнала о королевских отборах.
Ее зовут Адмаль Эвил, она — графиня, и по крайней мере мы обе солидарно пересматриваемся, когда понимаем, что наш сегодняшний «подвиг» был благополучно похоронен под именем Фаворитки.
Когда Мастер Йорк официально заканчивает первое испытание, и выкатывается из зала, девушки бросаются к Веронике, словно к мощам святого, к которым обязательно нужно притронуться, чтобы урвать и себе кусок удачи.
И только я замечаю, как медленно, сгорбившись и утирая слезы, вслед за Мастером выходит та, кому сегодня не повезло больше остальных. Со спины я даже не очень хорошо ее узнаю и точно не помню имени. Наверное, тяжело вот так.
— Я бы не смогла, — словно угадав мои мысли, шепчет Примэль. — Вернуться домой и до конца своих дней знать, что из-за тебя твоя семья и твои потомки навсегда потеряли единственный шанс в жизни влиться в королевскую династию.
А я не могу отделаться от жгучей зависти, пока девушка и подол ее длинного цветастого платья, полностью не исчезают в дверном проеме.
По крайней мере для нее все это закончилось.
— Герцогиня Лу’На. — Из меланхолии меня выбивает важный холодный голос.
Даже знаю чей, потому что чтобы посмотреть в лицо его обладательнице, приходиться немного задрать голову.
И, пожалуй, это единственное, что доставляет мне дискомфорт в общении с Вероникой Мор. Ее почти что официальный статус Фаворитки нисколько не трогает. Может из-за того, что в глубине души я тешу себя мыслью о том, что к тому времени, как начнется основная грызня, мы с герцогиней уже «поменяемся ролями».
— Графиня Мор, — почти в точности копирую ее интонацию. — Поздравляю с заслуженной победой.
— Этой или вы имеете ввиду что-то более глобальное? — «любезно» растягивает губы в показной улыбке.
— Я не сторонник раздавать ордена до конца битвы, — отвечаю я.
— Боюсь, что для вас она все равно уже проиграна, — еще шире улыбается она.
— Боюсь, что в лже-пророков и предсказания я тоже не верю.
К моему огромному удовольствию, даже этой холодной фурии не хватает моральных сил сохранить улыбку. Фальшивая благость стекает с ее лица, как воск, обнажая бешенство и лютую злобу.
Спаси нас Плачущий от такой королевы.
— Это — твоя последняя победа, Матильда, — шипит Вероника, отбросив официоз. — Советую потренироваться удирать со всех ног.
Я выдерживаю этот взгляд, хотя кажется, что не хватит сил.
Но почему-то перед глазами появляется злая ухмылка герцога Нокса в тот момент, когда он заставлял маркизу принести мне извинения.
Вряд ли у меня получается повторить его оскал в точности, но я очень стараюсь.
— Вы крайне невнимательны, леди Мор, — говорю холодно и вежливо. — Я ведь уже сказала, что не верю в притянутые за уши предсказания.
Из зала выхожу в гробовой тишине, ощущая на себе каждую из одиннадцати пар глаз.
Точнее, только десяти, потому что Примэль снова увязывается за мной и счастливо, будто это она только что «умыла» Веронику, трещит:
— Матильда, ты такая умница! Так ей! Пусть не думает, что особенная. И что ты такая хмурая? У тебя свидание с Его Величеством!
Ага, и с Вероникой тоже.
Глава тридцать пятая
Найти свою новую комнату оказывается не так уж сложно — она в правом крыле, к счастью, максимально далеко от того крыла, в котором живет Фаворитка.
На этот раз у меня уютные апартаменты, обустроенные в светлых тонах, с большой кроватью под расшитым фиалками балдахином, огромным ростовым зеркалом в старинной деревянной раме, и целой отдельной ванной на ножках в виде птичьих лап.
Но не успеваю я перевести дух, как в комнату стучат.
— Да, войдите, — я зачем-то инстинктивно отхожу подальше к окну.
Это, должно быть, герцог.
Пришел проверить, насколько хорошо маркиза выполнила его приказ.
Но нет — это совсем не он, и на долю мгновения, такую короткую, что я не уверена, будто эта мысль существовала в моей голове, я чувствую легкое разочарование.