«Давай, Рэйвен, — противно хихикает демон внутри моей испорченной и порядком прогнившей души, — срывай это яблочко. Ты же хочешь — не отрицай».
Хочу.
Так хочу, что едва держусь, чтобы не вцепиться зубами ей в шею.
Хочу попробовать эту заразу, вкусить, как запретный плод — и пусть бы все горело пропадом до самого утра.
Но есть еще один голос.
«Это просто игра, Рэйвен. Она просто вертит вами обоими: сначала втерлась к Эвину, теперь хочет охмурить тебя, а потом будет упиваться свершившейся местью, глядя, как два друга будут грызть друг другу глотки за право владеть ею единолично. Простая игра, Рэйвен, все на поверхности, даже не нужно додумывать».
Ее губы так близко, что на долю мгновения мне хочется придушить того умника во мне, и послушать демона, потому что сейчас я более чем готов сорвать с девчонки одежду, и вряд ли она будет сопротивляться.
Но.
Я моргаю, избавляясь от пелены наваждения.
Не особо получается, но по крайней мере мне выдержки взять ее за подбородок и задержать эту довольно примитивную попытку меня охмурить.
Зелены глаза удивленно распахиваются.
Да будь же ты проклят, хорошенький трезвомыслящий Рэйвен! Из-за тебя я, кажется, теряю какое-то нереальное удовольствие.
— Ваша… Светлость? — вопросительный шепот.
Такой искренний, что будь я хоть чуточку помоложе и будь на моем теле на десяток шрамов меньше — я бы, чего доброго, клюнул на эту уловку.
—Матильда, вы право слово полагаете, будто меня в вас прельщает… хоть бы что-нибудь? — улыбаюсь, но в душе охота вывернуть мясом наружу чью-нибудь тушу.
Она изумленно моргает.
— Уверяю, — держу ее лицо на расстоянии, но скорее, чтобы не поддаться искушению и не смять эти распахнутые губы своим ртом, — я предпочитаю женщин иного сорта. Более… — опускаю взгляд на ее весьма скромное декольте, к тому же, туго перетянутое плотной тканью платья, — соблазнительных и женственных. Угловатые не оформившиеся мальчишки вообще не в моем вкусе. Они мне глубоко омерзительны.
Матильда выдыхает.
Ее дыхание обволакивает мои губы, и тот умник внутри все-таки замолкает.
Потому что…
Звонкая и, вынужден признать, крепкая отрезвляющая пощечина, приводит меня в чувство.
Честно говоря, давно никто так лихо не давал мне по роже.
Нет, конечно, искры из глаз не валят, и голова не кружится, но я сразу вспоминаю, что происходит, кто передо мной и почему мне нельзя отпускать мысли слишком далеко из головы.
Хаос, я правда пялился на ее декольте?
И правда сказал, что у нее там все «не в моем вкусе»?
Пальцы, стискивающие упрямый подбородок мелкой бестии, разжимаются сами собой.
Отхожу назад и жестким взмахом руки указываю на дверь.
— Ради вашего же блага, герцогиня Лу’На, уходите так быстро, как только можете.
«Пока мои демоны не сожрали вас и не перемолотили ваши кости в труху!»
Матильда мешкает только секунду, но и этого времени мне достаточно, чтобы разглядеть в ее глазах что-то похожее на сожаление. Снова игры? Ничто и никогда не заставит меня поверить, будто той сопливой девчонке, которая хихикала, глядя на мои пытки, есть дело до того, насколько мне вообще комфортно ходить с побитой рожей.
Наверняка бы всадила в меня серебряный кол, чтобы уж наверняка подох.
Но когда она, подобрав юбки все-таки сбегает, и дверь за ней с чудовищным скрипом возвращается, я вдруг чувствую себя странно… опустошенным.
Особенно, когда взгляд случайно цепляется за книгу, которую Матильда обронила по пути.
Поднимаю, верчу в руках.
Это стихи какого-то тревожного и мнительного юноши, посвященные, очевидно, не менее тревожной и мнительной барышне, иначе зачем он в каждой строчке клянется беречь ее покой, сон и израненную душу.
Надо же, еще одна попытка состроить трепетную лань?
Я продолжаю сжимать книжицу, даже когда усаживаюсь в кресло и впитываю в себя тепло очага.
Не слишком ли много попыток играть в того, кем она не является, Рэйвен?
Слишком много просчетов, как для девицы, одержимой банальной местью.
Она же все-таки девица, пусть и излишне кровожадная, а не шпион.
Да, но.
Она дочь человека, которому почти удалось снять с Эвина корону.
И это тоже никак нельзя сбрасывать со счетов.
— Герцог? — голос маркизы, которая думает, что крадется бесшумно, совсем не застает меня врасплох.
Я слышал ее шаги еще когда она только подходила к двери, чувствовал удушливый и слишком навязчивый, как и она сама, запах ее духов.