Помню, как строился этот замок. Лет триста назад. Сами-то баронства лет пятьсот как существуют. Но до этого они только назывались баронствами – так, несколько деревенек, и одна большая, в которой собственно правитель обитает.
Народ сюда бежал, как будто ему медом намазано. Не сказать, чтоб приличный какой народ – все больше ублюдки, от закона спасающиеся. Однако тоже люди. Тоже работать умеют. Здесь всех принимали.
А лет через пятьдесят столько набежало, что с баронствами и по ту сторону Хребта считаться стали. Тогда здесь пошла повальная мода замки строить. Карталь, правда, всерьез не принимал никто. Земли эти всегда буферными были. С одной стороны Эзис. С другой – Опаленные. С третьей – вовсе язычники. А тут появился какой-то молодой нахал и права на них предъявил.
Земли ничейные. Народ на них – ничейный. Исманы ли, румийцы ли – приходят, грабят, жгут и уходят. Одно слово – буфер. Только посмеялись над парнем. Помнится, я даже поспорил с драконом одним. Он утверждал, что ничего путного из затеи этой не выйдет. А я говорил, что люди если уж за что-то берутся, то делают.
Серьезно мы тогда поспорили. Дали смертным полторы сотни лет на все про все. И ждали. Я доспех свой на кон поставил, из лунного серебра. А он – перстень с рубином Кровавым. Таких рубинов в мире сейчас не осталось. Мой, может, и бродит еще где-то... Кому же я его подарил? Нет, не помню. Легко пришло – легко ушло. Первый раз в жизни я спор выиграл. И последний. Больше с тех пор ни с кем не спорил.
М-да. А Карталь стоит себе.
И первый-то граф, кстати, очень порядочным человеком был. Это потом пошел бардак. Воздух здесь вредный, что ли?
Тут-то в дверь и поскреблись.
То есть в нее постучали, но это я уже потом понял, когда с топором в руках в коридор вылетел, готовый крушить и убивать. Всех убивать. Там, за спиной у меня, Кина была.
Они разлетелись в стороны, как кошки, разве что не зашипели, когда оружие выхватили.
Сим с Элидором.
И, хвала Богам, пружина во мне перестала сжиматься. Даже захотелось к стене привалиться и вздохнуть от облегчения. А кого я, спрашивается, ожидал? Рыцарей Бича Божьего?
– Эльрик де Фокс. – Я поклонился.
– А... где Тресса? – странным каким-то голосом спросил гоббер.
– Шефанго меняют пол на раз-два, – мрачно сообщил ему Элидор.
Я пригласил их проходить, но вошел первым. Мало ли что... Хотя напрягался, надо сказать, скорее по привычке. Не собирались монахи убивать. Ни меня. Ни Кину. Пока, во всяком случае.
Совершенно по-хамски – все мое воспитание куда-то улетучилось, когда я увидел, как эльф посмотрел на менестрельку, – я сел и только потом вспомнил, что и гостей усадить надо. Ладно. Принц я, в конце концов, или нет? Впрочем, они, кажется, и без приглашения сели бы. Выглядели мужики тоже... Так себе, прямо скажем, выглядели. У них, сдается мне, ночка покруче моей была.
И во фляге ни капли.
Дерьмо!
Молчание нарушил Сим:
– А как же Тресса?
Зеш! Я забыл совсем, как мы с половинчиком познакомились. Вот не было печали! Мало мне всего на сегодня, еще и гобберы сумасшедшие в гости приходят.
– Понимаете, Сим, мне сейчас удобнее оставаться в мужском облике. Из-за сложившихся обстоятельств.
– Что вы устроили в замке? – Это Элидор голос подал. – Прирезали единственного и любимого сына графа? Интересно, эльфы так шутят? Или он серьезно?
– Немного поспорил со своим нанимателем, – сообщил я в тон монаху. – Потом к спору присоединились все присутствующие. А мы уехали.
Тут Кина и проснулась. Я лицом к кровати сидел. Вот и увидел... как она улыбнулась. Нет, не мне – если бы она мне так улыбалась! – эльфу
этому, порождению ночных кошмаров. Такими, как он, только детей пугать. Правда, Кина дитя дитем, но не боялась, судя по улыбке, ни капельки.
Элидор обернулся к ней.
Потом посмотрел на меня.
Нехорошо так посмотрел. Оценивающе. Я у него в глазах отчетливо собственные мысли прочитал. Насчет кошмаров ночных и детей. Только в переложении с зароллаша на эльфийский.
– Эльрик, представьте нас.
М-да. Представить надо. А-то совсем как-то невежливо выходит.
– Это Сим. А это Элидор. Они монахи. Вот. Вроде не нахамил и в то же время гадость сказал. На душе даже как-то веселее стало, несмотря на все межэльфийские улыбочки.
– А вы, как я понимаю, Эльрик-Предатель, – кивнул мне Элидор. – До сих пор домой не пускают, да?
Гм. Ладно. Один – один. Но я хоть в маске, эльфу лица моего не видно.
– Не пускают. Сим сказал, что вы на Запад собираетесь.
– Передумали на Восток ехать?
– Война будет. Не люблю войны.
– Надоели за десять тысяч лет? Какой у Элидора тон участливый стал... Я сам себя стариком почувствовал. А Кина с Симом ахнули только:
– Десять тысяч?!
Посмотрела эльфиечка на меня... Нет, на потенциальных любовников так не смотрят. Козел ты, Элидор! Все эльфы – козлы, но ты...
Эльф скалился, довольный произведенным впечатлением. Пацан! Сопляк! Щенок! Сколько ему лет, интересно?
– Кстати, а что там за история с нарушением целибата? Сим вчера рассказывал...
Ага! Счет снова сравнялся. Монах плечом дернул и поморщился.
– Что такое целибат? – искренне спросила Кина. И все испортила.
А гоббер, улучив момент, тут же в разговор ввязался:
– Нам все равно нужно рассказать. Миссия-то была карательная, и надо о ней на всех углах раззвонить. Эльрик, ты же ведь не джэршэит?
– Обрезание вам делали? – уточнил Элидор.
– Да о чем вы, наконец? – Кина всех вопросительным взглядом обвела.
– Не делали, – сообщил я достаточно мрачно, чтобы тему закрыли.
– Ладно, – вздохнул эльф. – Им можно и рассказать. Он развалился на стуле, поглядывая на Кину. И вытянул ноги, как ив казарме, заняв ими максимально возможную площадь.
– Я расскажу! – обрадовался Сим.
Элидора перекосило, как от кислого. Несмотря на искреннюю свою неприязнь, я не мог ему не посочувствовать. Путешествовать в компании гоббера можно лишь в том случае, если у гоббера отрезан язык и связаны руки. Чтоб говорить не мог. Никак. У Сима и руки, и язык были на месте. Более чем, судя по лицу эльфа.
– Уж лучше я, – прервал он половинчика. Помолчал, явно стряпая в уме удобоваримую историю, в которой, много сказав, не рассказал бы ничего путного, и начал: