Следом за дегазационной колонной почти по центру проспекта двигалось нечто, похожее на обыкновенный армейский бронетранспортер – их за время пребывания в эвакуационном лагере Проха насмотрелся досыта – только чуть более приземистый, обтекаемый и – совершенный. Периодически притормаживая напротив совсем уж развалившихся или сильно обгоревших домов, бронетранспортер поворачивал маленькую, будто игрушечную, башенку и – через мгновение на месте развалин оставалась лишь невысокая кучка песка и пыли. Но более всего Проху потрясло то, что работала фантастическая аппаратура боевой машины совершенно бесшумно, ну, или звук фонтанирующей воды и разбрасываемых капсул совершенно заглушал шумы при уничтожении пострадавших от ракетного удара и последующих авианалетов зданий.
– Заметил, на всех машинах абсолютно черные снаружи стекла, ну, или что там у них вместо стекол? – спросила Марго, едва шум инопланетной техники затих у поворота на бульвары.
– Заметил, – кивнул Проха. – Как думаешь, после их дезинфекции мы сможем до гостиницы пройти без защиты? Кажется, оракул говорил, что всякие неприятности сосредоточены только внутри?..
– Какая разница? – махнула рукой Марго. – Все равно перед гостиницей одеваться придется, только там – уже у всех на виду, на голом месте. А знаешь, что я сейчас вспомнила?
Проха без слов глянул не подругу, обычно с этих слов начинались самые интересные рассказы о её очень неординарных наблюдениях и выводах.
– Вчера, когда мы как раз мимо гостиницы проходили на обратном пути, я видела нашего знакомого инопланетянина…
И заметив, как напрягся после такого сообщения Проха, Марго быстро добавила:
– Да-да, того самого, у которого ты нож из спины вытаскивал, и с кем мы говорили на бульваре в ночь Вторжения.
– И что же он делал у гостиницы? – осторожно поинтересовался Проха, боясь, как бы девушка не услышала в его голосе недоверчивых ноток, несмотря на пережитые вместе невзгоды, характерная обидчивость от Марго никуда не делась.
– Ты не поверишь, Проха, – торжествующе заявила девушка. – Он просто спускался в подземный переход к метро, помнишь, тот выход со станции прямо под проспект, где даже слышно было, как машины над головой ездят?
– И как ты его узнала? – все-таки не сдержался парень. – Со спины или по ботинкам?
– Зря остришь, – к удивлению вовсе не стала строить из себя обиженную Марго. – Он как раз подходил к лестнице вниз, в своем сером комбезе, помнишь, в каком был на бульваре, а когда почти шагнул на первую ступеньку – оглянулся!
– Не к добру все это, – проворчал Проха, наконец-то, поверив, что девушка ничего не выдумывает. – А он тебя заметил?
– А даже если и заметил – ничего не сказал, – засмеялась нервно Марго. – Пошел себе дальше, в метро, как будто в городе ничего не изменилось.
– Вот это мне и не нравится, – продолжил парень. – Как только мы с этим загадочным типом встречаемся – обязательно что-нибудь происходит, и обязательно… нехорошее.
– Да, ладно, не будь суеверным, – махнула рукой девушка. – Тем более, ничего плохого с нами-то как раз и не случалось…
«Ну, если не считать разрушенного города, состояния то ли войны без объявления, то ли полупартизанских действий по всей стране, эвакуационного лагеря, побега обратно в отравленный город, – подумал Проха. – Но при этом, мы еще живы и, кажется, не хуже всех пристроились в порядочную «стаю». Конечно, все могло сложиться гораздо печальнее».
– Ну, так что, – вернулась Марго к текущему моменту. – Наверное, противогазы – нафиг, перед гостиницей их напялим?
– Ладно, – согласился Проха, подумав, что так будет лучше слышно, что творится вокруг, пока они будут идти по улице, а вдруг пришельцы на своих поливочных машинах вернутся, или пойдет «вторая волна» дегазации?
11Полковник бывшего Департамента Безопасности, фактически самоликвидировавшегося за отсутствием высшего руководства и невозможностью без него переориентироваться на выполнение новых задач, ворча себе под нос матерные ругательства на судьбу, собственную доверчивость, нерешительность уцелевших после Вторжения сильных мира сего, брел по лесу, то и дело запинаясь о коряги и получая по лицу хлесткими, злыми ветками.
Идущий чуть позади Урсу таких неприятностей избегал, готовили «торпед» и к передвижениям по лесной местности, да и голова у него была занята более простыми, бытовыми проблемами – где удастся переночевать сегодня, и как бы ухитриться незаметно от полковника сожрать лишнюю, третью в рюкзаке, банку тушенки, чтобы потом заявить без тени сомнения, будто все так и было изначально. Последние месяцев восемь потребности и желания боевика упали до откровенно низменных, примитивных на уровень – пожрать и выспаться, а про ранее вожделенный женский пол Урсу не вспоминал уже полгода. Но, кажется, самого боевика такие заметные постороннему взгляду изменения в нем совершенно не волновали.