— Во-первых, к военной разведке я не имею никакого отношения. А во-вторых, я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ладно, я не буду вас больше провоцировать, прочитайте ваше досье сами.
Лысоватый кивнул, и здоровяк передал мне тощую папку с грифом «Совершенно секретно». При этом он не упустил момента поиграть своими внушительными мышцами.
Чудак-человек… Он думает, что сила в больших мышцах. Это опасное заблуждение.
Настоящая сила состоит из многих компонентов. И главный из них — твердость духа. А следующий — бесстрашие. И так до бесконечности. Без масла в голове это трудно понять…
Немного помедлив, я недоуменно пожал плечами и раскрыл папку. Притом с обидой: могли бы для меня и расстараться, купить что-нибудь получше.
А я держал в руках обычный канцелярский ширпотреб с ботиночными тесемками.
Данных было немного; по объему — несколько машинописных листов. Всего ничего. Кое-что из того, что находилось в досье, я уже знал — мне рассказали Волкодав и Сидор.
В общем, ничего нового о себе я не узнал. За исключением некоторых предположений. Которые, как говорится, к делу не пришьешь.
А ведь на теплоходе нас могли и подслушивать, так как, опьяненные воздухом свободы, мы болтали, совершенно не таясь и не стесняясь в выражениях.
Конечно, беседовали мы не среди пассажиров, и даже не вблизи их, а в уединенных местах, чаще всего на верхней палубе, у борта. Но при современном уровне специальной техники подслушать нас было раз плюнуть.
— Вы меня с кем-то путаете, — сказал я невозмутимо. И положил папку на стол. — Мои документы у вас?
— У нас, у нас… — развеселился старший. — Нет, вы и впрямь мне нравитесь… прапорщик Листопадов, ха-ха-ха… Меня зовут Евгений Викторович.
— Очень приятно… — вежливо буркнул я.
— Ну, предположим, это пока не совсем соответствует истине. Пока. А чтобы вы больше не сомневались, что попали куда нужно, для начала посмотрите мое удостоверение личности. — Он достал из нагрудного кармана красную книжицу, и она таким же макаром, как и досье, перекочевала в мои руки.
«Абросимов Евгений Викторович… полковник…» Дата выдачи, печать, подпись командующего. Ксива серьезная.
Ну и что? Мне-то какое дело до полковника Абросимова? Я имею дело с другим служивым, принадлежащим к другой конторе. А у них там четкое разделение функциональных обязанностей. Это я уже знал.
— Вы служите во внутренних войсках? — спросил я, возвращая удостоверение.
Спросил, лишь бы что-нибудь сказать. Будь этот полкан хоть фельдмаршалом, мне он до лампочки.
— Это такая же липа, как и ваш паспорт, — ответил, явно рисуясь, Абросимов. — Мы служим — и все.
— И зачем я вам понадобился?
— Хе-хе… Вас передал мне полковник Кончак. Надеюсь, вы еще не забыли его?
«Передал… мне…» Блин! Меня это слово резануло по душе как бритва. Ты, паря, чеши языком, да знай где. И кого.
Сволочи! Передал… Будто я вещь.
Однако внешне я все так же был невозмутим. Эмоции лучше спрятать подальше. Чересчур много странностей в этом «приглашении на беседу».
— Я и не знал его.
— Это неправда.
— Вы ошибаетесь, товарищ полковник. Вы меня с кем-то путаете. Я — Алексей Листопадов. И в армии уже не служу. У меня сейчас есть маленький бизнес.
— Да-а, вы крепкий орешек, Карасев.
Полковник как-то странно глядел на меня, будто чего-то ждал.
— Очень крепкий орешек…
Я заметил, что здоровяк то и дело украдкой посматривает на наручные часы. Тоже чего-то ждет? Чего или кого?
— Как вы себя чувствуете? — вдруг спросил Абросимов.
— Нормально, — ответил я осторожно.
Мне был непонятен смысл вопроса. Что он задумал? По настороженному пытливому взгляду полковника я вдруг понял, что он готовит мне какую-то пакость.
И в это время у меня в голове будто взорвалась бомба. Видимо, мне что-то подмешали в утренний кофе — какую-нибудь пакость, изобретенную в засекреченных лабораториях спецслужб.
Я сжал виски, пытаясь избавиться от все усиливающегося грохота в черепной коробке. Но из глаз, куда, казалось, проник дым от взрыва, вдруг бурно полились слезы.
Фигуры Абросимова и здоровяка начали расплываться. А затем и вовсе растворились в сером колеблющемся тумане.
Он постепенно вливался в уши, рот, ноздри и затапливал тщетно бьющуюся в отчаянной схватке с мраком угасающую искру сознания…
Очнулся я крепко привязанным к «электрическому стулу». Это я понял сразу, едва ко мне начало возвращаться сознание.