Почти все парни из охраны их сторонились. От этих двоих громил исходила смутная опасность, хотя они и вели себя сдержанно.
В общих тренировках ни Дзасохов, ни Ванька Каин участия не принимали, и никто не знал их истинных возможностей. С ними, как и с Вованом, занимался лично Чон, и всегда при закрытых дверях.
Маскироваться было достаточно легко, хотя лежал снег, а у нас не было белых маскхалатов. Асфальт между складами оказался расчищенным, а остальная территория заросла густым кустарником.
Пока Чон объяснял диспозицию, у ворот территории послышались выстрелы. А вскоре там разгорелся настоящий бой.
Стрельба шла такая частая, что казалось, будто мы и в самом деле попали на фронт. Нередко над головами с визгом пролетали пули, и тогда мы инстинктивно вжимались в землю.
Тем не менее Чон нас торопил.
И мы, рассыпавшись веером, постепенно продвигались к воротам, где в свете фонарей виднелся белый ящик рефрижератора.
Опер
Волкодав в ярости выругался:
— Мать твою в три копыта! Что за идиоты нам попались в напарники?! Кто их просил поднимать шум раньше времени?
Я его хорошо понимал — благодаря какому-то ослу весь план мог пойти насмарку.
Вместо того чтобы скрытно подобраться к рефрижератору, заехавшему на территорию «пороховых складов», и бесшумно снять водителя и тех, кто с ним в кабине, кто-то из спецназовцев не выдержал и попытался отсечь огнем автомашины сопровождения.
Этот парень и впрямь был трижды осел.
Ведь по плану все события, если дойдет до стрельбы, должны были происходить за каменным забором «пороховых складов». Это для того, чтобы нечаянно не пострадали жители близлежащих домов.
Они хотя и находились достаточно далеко, но не настолько, чтобы шальная пуля из автоматов не залетела в какое-нибудь окно и не попала в кого-ни-будь из безвинных жильцов.
А теперь бой шел у самых ворот.
— Шеф!
Волкодав включил свое переговорное устройство.
— Это я. Срочно подтяните сюда «Грету». Нужно заблокировать выезд.
Это было разумное решение — из подъехавшего «Икаруса» новой модификации, замаскированного под туристический автобус, горохом сыпанули вооруженные автоматами люди, часть которых заняла круговую оборону.
А другие стали прыгать через забор на территорию складов, чтобы защищать рефрижератор.
Их оказалось очень много.
Мы с Волкодавом тревожно переглянулись — подъехавшие парни явно не были обычными «быками» и имели солидную тактическую подготовку.
Впрочем, этот факт нас не удивил — для сопровождения рефрижератора очень даже просто могли нанять профессионалов из различных спецназов, оставшихся не у дел после развала Союза.
Мне уже приходилось сталкиваться с такими, и, если честно, я не испытывал к ним ментовской ненависти.
Ничего иного, кроме как воевать, они делать не умели. И в своем большинстве мыкались по стране обиженные и полуголодные, нередко зарабатывая на хлеб в горячих точках СНГ и даже за рубежом с помощью автомата и своей отличной выучки, невостребованной из-за всеобщего бардака, воцарившегося на наших необъятных просторах.
— Нужно вызвать ОМОН, — предложил я Волкодаву. — На всякий случай…
— Ты прав… — в раздумье ответил он. — А твоим омоновцам можно доверять?
— Только им и можно.
— Лады. Трезвонь…
Он дал мне мобильный телефон.
— Алло, алло! Кузьмич! Проснись, черт тебя дери!
— Чего орешь? Слышу. Ты кто? — раздался хриплый спросонья голос Неделина.
— Дед Пихто. Не узнал?
— Серега?! Что стряслось в такую рань?
— Поднимай по тревоге своих орлов. Как можно быстрее! Экипировка по полной программе.
— Ни фига себе… Куда прибыть? — не стал рассусоливать Кузьмич.
Он уже так привык к постоянным ночным вызовам, что ему было все равно, по какой причине его в очередной раз подняли с постели.
Однако я все-таки объяснил Кузьмичу, зачем нужны его парни. Правда, иносказательно. Но он меня понял.
— «Смазка» будет? — поинтересовался Кузьмич.
— Ну ты, блин, без этого никак не можешь…
«Смазкой» или «наваром» называлась премия после операции, которую омоновцы чаще всего «выписывали» сами себе. Она могла быть чем угодно: деньгами, спиртным, продуктами и так далее.
Но такую дань парни Кузьмича брали только у богатых «новых» русских, от которых за версту несло криминалом. Тогда они особо не церемонились.
«А чего? — говорил Кузьмич. — Эти уроды народ трудовой ограбили? Ограбили. Так пусть поделятся хотя бы с теми, кто этот народ защищает».