— Зачем? — спросил рыжеволосый. — Разве тебя кто-то уполномочивал на это?
— Мне случилось быть неподалеку, я услышал сильную пальбу, а потому и решил на всякий случай позвонить Неделину. Похоже, там была очередная разборка. Я просто выполнял свой профессиональный долг.
— И это все?
В голосе рыжеволосого послышались язвительные нотки.
— В общем, да, — сказал я не колеблясь; врать так врать, чего уж там; потеряв голову, по волосам не плачут. — На этом мое участие в событиях возле «пороховых складов» и закончилось. Насколько я знаю, ОМОН опоздал.
— А что с рефрижератором? — невинным голосом поинтересовался «язвенник».
— Действительно, в оперативной сводке по городу проходил ворованный рефрижератор… По-моему, с грузом офисной мебели. Так ведь его поставили на площадку отстоя городского ГАИ. Обратитесь туда и…
— Товарищ не понимает, — с холодной брезгливостью перебил меня «язвенник». — И продолжает прикидываться дурачком. Ведерников, мы уже провели свое расследование, и все нити тянутся к тебе. Вот так-то, голубчик.
— Вас дезинформировали, — ответил я с предельной вежливостью. — Я всего лишь майор, опер, и, как вам, надеюсь, известно, надо мною стоит куча начальников. Поэтому какие-то нити никак не могут тянуться ко мне.
— Еще раз повторяю: нам известно содержание твоего телефонного разговора с Неделиным. «Ибис» и «Коршун» — это чьи позывные? Ну что же, не хочешь по-хорошему…
— Это не позывные, — дерзко ответил я. — Это просто птички.
— А ты нахал, Ведерников… — «Язвенник» позеленел от с трудом сдерживаемой ярости. — Ну что же, — сказал он, — не хочешь по-хорошему, будем говорить с тобой так, как ты этого заслужил…
С этими словами он нажал на кнопку вмонтированного в стол звонка.
Голос! Этот голос!
Есть!!!
Как только «язвенник» взял себя в руки, он заговорил по-иному, с нотками брезгливого начальственного превосходства.
И я его узнал. Узнал! Чтоб ему штопор в задницу…
Я слышал этот голос много раз, прокручивая запись телефонного разговора Здолбунского с неизвестным.
Тогда еще неизвестным…
И второго тоже знал — его рожу мне приходилось видеть в газетах.
«Язвенник» — «серый кардинал» мафии Бортник. Подпольный миллионер, а может, и миллиардер.
Но денежки явно не пошли ему на пользу…
А рыжеволосый здоровяк — Наум Борисович, президент «Витас-банка» собственной персоной. Пропажа века…
В каминном зале появились еще два действующих лица — здоровенные обормоты со звероподобными лицами и пудовыми кулачищами.
Ну, нет, так не пойдет! Я не присягал ГРУ и лично Виктору Егоровичу держаться на допросах как партизан. Тем более, что мне их тайны до лампочки.
Пусть уж лучше меня сразу пустят в расход, чем сначала переломают все кости и отобьют внутренности. А как это выглядит в натуре, я знал. Насмотрелся.
Я был уверен, что отсюда живым не выйду, но предпочитал долго не мучиться. Не было веских причин изображать из себя героя.
Единственное, что меня смущало в этой ситуации, так это невозможность больше встретиться лицом к лицу с «тихоней» Фалиным и проституткой в штанах по фамилии Семейко.
Клянусь, я бы не стал сдавать их куда нужно — отмажутся ведь, сволочи. Я бы грохнул и того и другого, как бешеных псов. Эти «кроты» хуже бандитов.
Вторые, по крайней мере, действуют открыто. Это нехорошо, но терпимо. Что поделаешь, если у человека сдвиг по фазе, притом с детства. Гены, чтоб их…
— Бить будете? — полюбопытствовал я с некоторой долей наглости.
При этом я вспомнил похождения незабвенного «гроссмейстера» Остапа Бендера.
— Ты не оставляешь нам иного выхода, — отрезал «язвенник».
— И что вы все торопитесь, любезнейший Роман Александрович? Зачем вам правда, которую я знаю? Она вас только огорчит. И истязать меня я вам не советую. Чревато. Как винишко, Наум Борисович? Может, нальете бокальчик и мне — для хорошего разговора?
Поиграем, господа. Терпеть не могу, когда меня подставляют. И я ведь не зря столько лет работаю в угрозыске. Майорское звание в нашей системе все-таки кое-чего стоит.
— Как… откуда?.. — в конце концов прорвало Наума Борисовича.
— Я иногда газеты почитываю. И не только.
Я скептически посмотрел на побледневшего Бортника.
В отличие от Витаускаса, он думал, что и впрямь является Штирлицем, известным только узкому кругу посвященных.
— Выйдите! — приказал Бортник заплечных дел мастерам.
Те послушно потопали обратно.
Для их куриных мозгов имя ничего не значило. Они просто знали, что Бортник — Хозяин. И точка.