- А наверно! Но доказательств нет. Есть только косвенные подтверждения вроде высокой квалификации Семь-Сорок - такую руку на двух-трех паспортах не набьешь... Его можно только с поличным взять, а поскольку его клиенты сплошь и рядом из криминальной среды, пока нам его зацепить не получалось. Так что этот Алишеров его первым, получается, сдал...
- Ну что же, и этого достаточно, - сказал я. - Думаю, самое время пойти и познакомиться с этим Семь-Сорок...
- Валяйте! Только не спугните его, - предупредил Мальцев. - Он мужик нервный, если раскусит вас, потом год его не найдешь.
- Не раскусит! - засмеялся Муха. - У нас знаете какой артист есть! Что, Семен, сыгранем спектакль?
- Нет проблем! - Артист привстал со своего места, шаркнул ножкой и галантно поклонился. Аплодисментов он не сорвал, но и сомнений его кандидатура не вызвала: потрепанный вид Артиста и вечный авантюрный блеск в глазах идеально подходили для первого контакта с торговцем документами.
Договорившись о связи и получив на руки пятьсот меченных специальной краской долларов, мы вышли из здания УВД, схватили частника и поехали к колхозному рынку.
* * *
Мы зашли на рынок по одному и тут же растворились в толпе покупателей, снующих грузчиков и вездесущих горбоносых перекупщиков. Я шел шагах в пятидесяти от Артиста и, посматривая для отвода глаз на красиво разложенные на прилавках фрукты и овощи, старался не выпускать Семена из вида. Он тоже повертелся среди прилавков, купил грушу у толстой тетки кавказского вида и направился к противоположной от входа стороне рынка. Там, как нам рассказали оперативники, возле будочки с вывеской "Ремонт обуви" и ошивался постоянно Семь-Сорок.
По описаниям милиционеров, это был вертлявый и костистый человечек лет сорока. Мальцев уверял, что мы его сразу узнаем - Семь-Сорок косил левым глазом и заметно шепелявил (когда-то в пьяной драке ему выбили передние зубы, он потом их, конечно, вставил, но дантист оказался плохой, зубы торчали вперед, и выпяченная верхняя губа при разговоре шлепала).
Я увидел, что Артист завязал разговор с каким-то мужиком, сидящим на ящике возле обувной будки, а приглядевшись как следует, понял, что этот низкорослый и щуплый собеседник и есть тот самый Семь-Сорок. Я с независимым видом подошел к будке обувщика и принялся рассматривать выложенные в плексигласовом ящичке набойки и стельки. Одновременно я внимательно вслушивался, о чем Артист и Семь-Сорок толкуют.
- У меня поезд через четыре часа, мне сваливать срочно надо, мужик! говорил Семен.
- Ишь шустрый какой! - недоверчиво качал головой Семь-Сорок. - И откуда такие берутся?
- "Откуда", "откуда"! Из Москвы, вот откуда! - изобразил Артист досаду и возмущение.
- И как меня отыскать, тоже там сказали?..
Семь-Сорок сощурился, и от этого его косой зрачок заехал уж совсем куда-то в верхний угол глаза.
- Нет, мне о тебе в местном угро доложили! - брякнул Артист. - Слушай, ты, косая обезьяна, я ведь могу и по-плохому с тобой побазарить... - Артист откинул полу куртки и продемонстрировал "паспортисту" свою неразлучную "беретту". Внушительный вид этой пушки заставил косящий глаз сместиться к переносице, и Семь-Сорок сразу стал похож на артиста Крамарова. - Не сделаешь мне, падла, ксиву через два часа, я тебя из-под земли вырою и грохну! Мне терять нечего... - добавил Семен для пущей остраски.
- Ладно, парень, не горячись. - Видно было, что Семь-Сорок заметно струхнул. - Есть у меня один паспорток, как раз с московской пропиской... Но это дороже будет стоить.
- Сколько?
- Семьсот.
- А мне сказали, что ты триста берешь. Не круто ли заломил?
- Ну тогда шестьсот...
- Даю пятьсот, - возразил Семен, - и хорош с меня три шкуры драть!
- Ладно, покажь деньги... - смилостивился Семь-Сорок.
- Что?! Я тебе не фраер, чтобы впустую базарить! - возмутился Артист. - На, гад, гляди!
Он быстро помахал перед носом мужика долларами и снова сунул их в карман.
- Ладно, пошли, сфотографируемся... - встал со своего ящика Семь-Сорок.
Я, к тому времени уже отошедший от обувщика (ясно было, что Артисту удалось договориться, и они сейчас вдвоем уйдут с рынка), пригладил волосы условным знаком, и тут же ко мне приблизились мои ребята.
- Олег, давай за Семеном, - сказал я Мухе, - мне уже не с руки, я достаточно перед этим светился...
Муха заспешил за удаляющейся парой, а мы вчетвером потихоньку побрели следом...
Все остальное было проще пареной репы. Семь-Сорок повел Артиста к себе домой, где разложил перед ним на столе на выбор несколько паспортов. Сервис, который предлагал Семь-Сорок, был на высшем уровне: у него можно было выбрать не только подходящую прописку, но и имя с фамилией... Здесь было несколько саратовских, один уральский и парочка паспортов уж совсем из какой-то тьмутаракани. Но, что приятно удивило Семена, в обещанном московском паспорте он сразу же узнал свой собственный... Правда, фотография там уже предусмотрительно была отклеена и Артист только внутренне усмехнулся, представив, какой была бы реакция Семь-Сорок, когда бы он понял, что разницы между старой и новой фотографиями не существует...
Мы же стояли под дверью Семь-Сорок с вызванным сюда для составления протокола одним из оперов Мальцева и ждали условного сигнала.
Семь-Сорок тем временем занимался своим делом: вклеив фото Семена на нужную страницу, он аккуратно выдавил на ней фальшивым клише рельефный оттиск. Затем вручил паспорт Артисту и торжественно произнес:
- Ну вот, теперь ты Злотников Семен. Гони деньги!
Артист протянул ему меченую валюту, а сам нащупал в кармане портативную рацию, выданную майором Мальцевым для связи, и три раза подряд нажал на кнопку вызова. И когда на моей рации раздались три характерных щелчка, я понял: Семен подает оговоренный условный знак, после которого можно приступать к активным действиям. Я показал Боцману на дверь, и тот в два удара вышиб ее из косяка.
Мы ворвались в комнату. Ничего не понимающий Семь-Сорок сидел за столом, испуганно кося на нас своим глазом. Перед ним на столе по-прежнему лежали несколько паспортов и только что уплаченные Артистом доллары. Семен предусмотрительно стоял рядом - на случай, если Семь-Сорок попытается дать деру.
- Ну, мужик, теперь ты влип в дерьмо по самые уши... - похлопал "благодетеля" по плечу Артист. - Срок с конфискацией тебе уже обеспечен.
Оперативник деловито сел напротив хозяина за стол, достал папку с бланками протоколов и принялся за свою обычную писанину. Продемонстрировав Семь-Сорок метку на долларах, буднично спросил:
- Так, гражданин Малахов... Откуда у вас чужие паспорта?
- На рынке купил по случаю, - ответил тот.
- Для чего вы их купили?
- Так, людям помогал... которые в документах нужду имели.
- Значит, помогал? И поэтому в паспорта чужие фотографии вклеивал?..
Между прочим, после легкого, поверхностного обыска на квартире Малахова мы обнаружили все наши документы: видно, хозяин был человек запасливый и работал с большим размахом... Если бы не барахло, которым была доверху забита квартира Семь-Сорок, он бы так и не раскололся. Но предстоящая реальная конфискация развязала ему язык, опер пообещал Малахову, что изменит его статью на более легкую, если он сдаст человека, продавшего ему наши паспорта. И тогда Семь-Сорок рассказал о своей связи с криминальной группировкой, которая держала под собой колхозный рынок. Он даже пожаловался нам на покровителей - они постоянно тянули из него деньги, оправдываясь тем, что дают ему на рынке "крышу" от мелкого хулиганья.
Группировка была интернациональной: азербайджанцы, татары, русские. Были там и чеченцы, специализирующиеся на выбивании долгов. Как раз один из таких вышибал и принес Семь-Сорок наши паспорта.
Этот еще раз доказывало, что в Поволжье чеченцы смогли устроиться довольно основательно и с размахом. Лагерь подготовки террористов был лишь верхушкой айсберга; он опирался на разветвленную инфраструктуру, которую чеченцам удалось создать всего за каких-то полтора-два последних года.