На заднем дворике Одэлиса, ограждённом старой каменной стеной в человеческий рост, деловито суетились трое. Сик выносил тюки, мешки и свёртки из дома, привычно топая деревянными башмаками. Аспен, проверяя, тщательно ли упакованы книги, умело приторачивал багаж к сёдлам. А Эйден, ощущая себя не слишком полезным, робко чистил скребком могучую шею Желтка. Конюшни у Одэлиса, конечно, не имелось, но эти дни за лошадьми явно ухаживали достойно, чистые бока лоснились ровным блеском, в поставленной кормушке лежало свежее сено, да и выглядели они в целом довольнее, чем сами всадники.
Покров Иоана был полностью готов ещё вчера, тогда же вечером Аспен и вручил его Одэлису, разъяснив в подробностях возможные методы использования и отказавшись от оплаты. По крайней мере — деньгами. Книги же, предложенные сверх заказа, в благодарность, взял без явных сомнений. Несмотря на то, что вроде бы все достигли своих, хотя бы промежуточных, целей — в доме ощущалось некоторое напряжение. И все молча понимали — почему. Эйден же понимал лучше других.
Накануне, когда работа над артефактом ещё не закончилась, и не было полной уверенности в успехе — он предложил мэтру другой, альтернативный способ решения проблемы. Средство Онновала, а о дахабском лекаре он так же успел немало рассказать Одэлису, на его глазах уже помогало человеку, видящему… или чувствующему больше прочих. Зелье не было слишком сложным в изготовлении и, при соблюдении ряда условий, могло оказаться довольно эффективным. В том, другом случае, требовалось только забрать у раненого парня оружие, забрать его самого из роты и убедить, что своё он уже отвоевал. Теперь же, помимо приёма снадобья и изоляции от неизвестных пока причин помутнения рассудка, требовалось допустить, что рассудок действительно помутнён. Зная, что такое редко кому давалось просто, Эйден объяснил всё так осторожно и обстоятельно, как только мог. Но напряжение с тех пор чувствовали все.
Камин в спальне Одэлиса горел всю ночь. И сейчас, стараясь не прислушиваться к нарастающей суете городского утра, он продолжал поддерживать огонь, покручивая в руке жёсткие сухие щепки. Провожать своих гостей хозяин дома не собирался. Официально он попрощался с ними ещё вчера, так что необходимые условности были соблюдены. Спать он так же не собирался. Уже много часов книготорговец пил попеременно то чай, то вино, но всё больше механически, без особой надежды успокоиться или хотя бы забыться.
Разумеется, он и раньше предполагал, что причины его видений, предчувствий и состояний — кроются в чисто физическом недуге. И даже те случаи, когда галлюцинации, ох, как сложно было так их называть, пусть и в собственной голове, получали некое подтверждение или отражение в реальности — вовсе не доказывали их сверхъестественного происхождения. Одэлис очень, очень много читал. Сейчас, заложив своей повязкой нужную страницу, он устало захлопнул внушительный том. Труд известного леммасийского проповедника, державшего в Солхарде большой приют для душевнобольных.
— Случайные совпадения, избирательная память, вольная трактовка событий, — нарочито-старческим голосом передразнил он, с некоторой брезгливостью вглядываясь в орнамент кожаного переплёта. — А какова вероятность, что вы пытаетесь натянуть действительные факты на скелет собственного опыта, своей рутины? — теперь он перевёл взгляд на колеблющееся отражение в чаше с чаем.
Одно время Одэлис пытался взвешивать доводы. Сам он больше увлекался оккультизмом, различными околомагическими направлениями, на книгах о которых неплохо и зарабатывал, старец же из Солхарда, провозившийся всю жизнь с сумасшедшими, явно предпочитал литературу иного рода. И судил о фактах по-своему. Но кто из них был бы прав, рассуждай они оба над этой проблемой? Леммасиец отодвинул книгу чуть дальше, словно отказываясь от бесполезного спора и тихо ненавидя своего многословного, рассудительного земляка. В конце концов — всё это походило на примитивные попытки угадать нужный напёрсток. Свет уже пробивался сквозь щели плотных тяжёлых штор.
В коридоре послышались шаги. Трак-трак-трак-трак… Деревянные башмаки слуги как бы вежливо уведомляли о его приближении, задолго до мягкого стука в дверь. Надёжный, тактичный, верный Сик. В дверь тихо постучали.
— Можно, — чуть сбившимся голосом отозвался Одэлис. Кинув быстрый взгляд на повязку, служившую закладкой в книге, и с трудом сдержавшись в последний момент.