Плотная фигура показалась в проёме, слуга замешкался на мгновение. Он давно не видел глаз хозяина и раздумывал, как лучше поступить. Пытался припомнить, достаточно ли громко стучал и не слишком ли быстро отворил дверь.
— Всё в порядке, Сик. Подойди ближе.
Свет от горящего камина неровно падал на лицо вошедшего, оттеняя крупные надбровные дуги, подчеркивая гладкий, дважды выбритый подбородок. Глаза, совершенно обычные, глубоко посаженные… горящие хищной, глубоко запрятанной чернотой. Да, тусклого света хватало и для книг, и для слуг.
— Говорю же — всё в порядке. — Одэлис мотнул головой в сторону двух пустых бутылок, придвигая заварочный чайничек поближе к себе, не позволяя его унести. — Наши друзья отбыли благополучно?
— Да, мэтр. Всё как вы распорядились, все книги и прочие вещи, я за всем проследил.
— Хорошо. Можешь идти.
Тяжёлая дверь закрылась с едва различимым скрипом, башмаки неспешно застучали по коридору. Где-то за окном ритмично шаркала метла. Это Панка, якобы — сын Сика, вычищал двор после лошадей. Одэлис знал про них всё. Юный разбойник, укрывшийся в уважаемом доме от правосудия, старый развратник, всё ещё достаточно сильный для того, чтобы навязывать свою волю и потакать садистским наклонностям… Холёная рука без единой мозоли коснулась занавесей окна. По улице уже сновали люди. Десятки пёстрых горожан спешили по своим делам, переговариваясь, толкаясь, обходя лужи и шлёпая по навозу. Некоторые из них выглядели гиенами, лёгкой трусцой переваливались и подскакивали, высматривая добычу. Другие казались воронами, только расклевавшими добычу и ищущими, куда бы запрятать часть падали. Он плотно занавесил окно, возвращаясь в кресло.
— И что же вы предлагаете? — снова обратился он к книге или её автору, за неимением более достойного собеседника.
На столе лежал покров Иоана, персты инквизитора… небольшой цилиндр мутного стекла, искусно оплетённый металлическими прутьями, будто виноградной лозой. Рядом стояла бутыль средства Эйдена. Стояла на листе бумаги, исписанной неуверенным почерком человека, явно не привыкшего к перу. Предстояло что-то решить.
Если артефакт не подействует, значит — всему виной болезнь. Ровно то же означало бы и успешное применение отвара. Он потянулся к бутыли, взвесил её на ладони и с силой швырнул в камин. Следом отправился и рецепт, со всеми рекомендациями алхимика. Пламя брызнуло в стороны, красноватые лепестки заплясали даже по паркету перед очагом. Одэлис взял тяжелый, холодный на ощупь цилиндр и протянул к успокаивающемуся огню ноги. Применять артефакт он не собирался. Как и уничтожать очевидно редкую ценность. Не смотря ни на что оставаясь леммасийским торговцем.
Зелёная дымка пробивающейся травы приятно оживляла редкие холмы. Кусты колючей магонии легко шелестели сухими прошлогодними листьями. Грязноватая, но вполне проходимая, не топкая дорога петляла по пологим склонам. Два всадника ехали шагом бок о бок, негромко разговаривая.
— Ну… раз ты не заметил в нём ничего, — Эйден сделал неопределённый жест левой рукой, правой не отпуская поводий, хотя Желток явно не собирался буянить. — Мои-то артефакты с печатями сразу увидел, а с мэтром столько дней, вина и…
— Это вовсе не значит, что он ошибается. Здесь, — Аспен указал пальцем себе на голову, где под шевелюрой скрывалась татуировка, — не абсолютное видение. Даже с серьёзной артефактной и алхимической поддержкой, непомерно рискуя, я не могу различить всего. Не вижу «насквозь», а скорее игнорирую некоторые уловки, туман, морок… А ведь ещё нужно верно понять увиденное. Да и вина, к слову, с ним куда больше выпил ты. В смысле, больше времени провёл в беседах.
— В довольно приятных, стоит признать. Да и не без пользы. В том числе для больного.
— Значит, сам уверен?
— Нет, конечно.
— Хм…
— Что? — Эйден в очередной раз поправил закатанный рукав своей новой рубахи, ощущая в складках красивую деревянную пуговицу. Ему снова стало неловко. — Я зря полез с советами? Испортил тебе отношения с полезным человеком? А может и самому человеку жизнь подпортил…
— Ну уж… не обольщайся. Если что ему и попортил — так разве что настроение. А мне нисколько. Одэлис — человек деловой, по-своему известный. Все странности, какова бы ни была их природа, не меняют сути. Да и как тут осуждать, ты ведь хотел помочь страждущему. Не скажу, что наверняка больному, но да бог с ним.
— Извечный Лем?
Аспен с улыбкой пожал плечами.
— Ладно, — согласился Эйден, меняя тему, — а что там с алхимической поддержкой?