Он с улыбкой повернулся к Кире, жестами показывая, чтобы она подошла ближе. Затем опустил ладонь на полированную поверхность. Столбик вспыхнул зеленым и ракушка на стене раскрутилась, открывая вид на заснеженный лес, сквозь прозрачно-перламутровую пленку, не позволяющую чужому воздуху ворваться внутрь звездолета.
— О! — только и смогла выдавить из себя девушка, борясь со слезными спазмами. Как всегда. — Юрами! Спасибо!
Цэтморреец вдруг сделался очень серъезным. Он приложил руку к середине груди и заговорил очень торжественно и проникновенно, хоть Кира и не понимала, но интонации то отличить могла. Пришелец прощался.
У девушки по щекам потекли слезы. Кем был он для нее? Враг? Друг? Просто случайный незнакомец, с которым их свела жизнь на полтора месяца? Они спасли друг другу жизнь. Этого не забудешь.
— Юрами, я не знаю, что сказать тебе, — давясь всхлипами прошептала она. — Я не знаю… Это так сложно. Я понимаю, что ты не просто так держал меня здесь… Ты тоже хочешь домой, как и я…
Кира оборвала свою сумбурную речь, сделав шаг в соторону выхода. Пришелец опередил ее, остановившись у самой пленки. Взял ее за руку и прошел сквозь нее, увлекая девушку за собой.
Запах снежного леса, свежий морозный воздух, рваное в клочья небо — все это так ошеломило девушку, что она сделала пару шагов босыми ногами, не замечая ледяных игл боли, пока мужчина не схватил ее за руку и не затащил, упирающуюся, обратно.
— Кира…. нога…….. - что-то категорично заговорил он указывая на ее голые и босые ноги, и на лес.
— Юрами. Я дойду. — неуверенно возразила она, ощущая боль в успевших замерзнуть ногах, и оглядывая свой наряд, состоящий из шелковой пижамы и курточки без подкладки. И никакой обуви. А на улице около десяти градусов со знаком минус. — Блин! Ну нет, я что..
С этими словами девушка проскочила через пленку и голос ее оборвался. Полминуты спустя она забежала обратно, охая и растирая окоченевшие ноги.
— Не дойду. Очень холодно. И, даже если ты меня потащишь на руках, я отморожу себе, что-нибудь. Почки, например.
Мужчина все это время стоял, как изваяние. Взгляд его был направлен куда-то в стену. Вдруг он встрепенулся и указывая рукой на себя, пошагал внутрь звездолета, призывая Киру за собой.
— Ну нет. Я останусь здесь.
Тогда цэтморрец вернулся, закрыл вход- ракушку и подняв девушку за руку, повел за собой. Они вновь оказались на жилой палубе у входа в каюту. Мужчина выглядел не очень довольным, вероятно, ему тоже не терпелось улететь и непредвиденная задержка его не радовала. С сосредоточенным и задумчивым лицом он открыл дверь в каюту и жестом попросил ее войти.
— Юрами, у тебя что… — не успела спросить его Кира, как, вставшая на место дверь отсекла ее от него. Девушка пожала плечами. Раз он считает, что Кире не добраться до дома, в таком виде без последствий для здоровья, значит расстояние не маленькое. Юрами, наверняка, что-нибудь придумает. Может быть, у него на корабле есть какой-нибудь наземный транспорт.
9.
Кира меряла ногами каюту, представляя лица родителей, когда они увидят свою дочь живую и здоровую. Прокручивала, с улыбкой на губах, возможные диалоги и сцены воссоединения семьи.
" Только бы у папы не случился приступ. От сильного волнения такое вполне может быть".
Время текло. Наворачивая круги, она прощальным взглядом скользила по месту своего временного обиталища. Вот уж точно скучать по нему, девушка не будет. Не в силах больше выносить это томительное ожидание Кира направилась к выходу. Внутри нее разрастался тугой комок беспокойства, видимых причин которого не было. Ведь все хорошо, она скоро отправиться домой. Однако пятнадцать минут минуло, а Юрами все ещё не явился.
Девушка уверенно приложила ладонь к стене и вышла в коридор.
— Юрами!
Остановившись в нерешительности на месте, она раздумывала, как поступить. Или искать пришельца, или бежать к выходу на нижний ярус. Вдруг звездолет совсем недалеко от ее дома, и она доберется.
— Ок. Попробую еще раз.
Кира уже добралась до перехода на нижнюю палубу, как была остановлена нарастающей вибрацией и странным шумом. Тревога охватила тело, леденя руки и ноги. Она возобновила движение, неосозноно переходя на бег, и быстро пролетела по тесному нижнему коридору. Здесь шум и трескотня были еще сильнее, сливаясь в воющий гул.