— Ну все… — вдруг произнес упавшим безжизненным голосом Порк, больно вцепившись девушке в запястье.
47.
Порк со страшно перекошенным лицом, попятился назад, не выпуская Кирину руку.
Девушке пришлось приложить усилие, чтобы освободиться. На ее запястьи остались вмятины от его пальцев и глубокие царапины от ногтей. Она зашипела от боли, прижав ладонь к ссадинам.
— Ты, сдурел? Больно!
Хармиец остановился, бухнулся на колени и со всей мочи приложился головой о покрытие космодрома, затем ещё раз и ещё. Следующего удара Кира ждать не стала. Она подбежала к нему и пнула по ногам, вцепилась в волосы.
— Они близко? — спросила, заглянув ему в глаза.
Порк потрогал разбитый в кровь лоб, поморщился.
— Я не хочу чтоб меня сожрали!!! — зашептал он горячо. — Я лучше сам…
Кира отпустила его голову, вытерла пальцы об брюки.
— Может им хватит и тебя? — пробормотала девушка себе под нос задумчиво. И ужаснулась. Как расчётливо и цинично прозвучали эти ее слова. С какой холодной рассудительностью и равнодушием. Ей стало страшно. Если даже она и сможет спастись, то только не такой ценой. Разве можно после такого остаться Человеком. Нет.
Кира снова опустилась перед мужчиной на колени. Кровь уже заливала ему глаза, но серьезно разбить голову об это покрытие, по всему оказалось проблематичным. Она положила ладони ему на плечи и легонько тряхнула.
— Прекрати, Порк! Где они?
Хармиец скосил взгляд в сторону, потом ей за спину и закусил тонкую ниточку губы до крови.
— Нам конец. — пршептал еле слышно, — Разве ты не чувствуешь?
Кира глубоко втянула носом воздух, зажмурившись. Да, она чувствовала! Этот запах ей не забыть никогда. Он преследовал ее даже во сне.
— Я ведь просил старуху…. - шептал торопливо, сбиваясь, мужчина, — Просил проводить нас… Только она умеет договариваться… Не пошла. — быстро помотал головой он.
— Старая карга! — прошипела она, но тут же прикусила язык. Проматерь ничем ей не обязана, скорее это уж сама девушка у нее в долгу. Что-то слишком часто Кира в последнее время вешает на всех ярлыки.
Порк под ее руками ощутимо вздрогнул и уже сам вцепился в ее предплечья, сильно сжимая. Но она даже не обратила на это внимания — до ее слуха донесся свист тварей, тонкий, поднимающий волну животного ужаса, заставляющий обливатся ледяным потом, волосы от которого принимались шевелиться на голове. Девушка почуствовала, как ее бьет нервная дрожь, она была такой силы, что это можно было увидеть со стороны. Кира попыталась пошевелиться, но не смогла — тело больше не поддавалось контролю.
— Попробуй Порк. — еле вылепила два слова непослушными губами она, пытаясь разглядеть в обезумевших от страха глазах мужчины, хоть искру сознания. Но тщетно. Его взгляд был устремлен в одну точку, ей за спину и то, что он там видел, было настолько неописуемо жутко, что не смотреть хармиец уже не мог.
— Мама, Папа, простите меня! — прошептала Кира. Она опустила голову и закрыла глаза. В третий раз пришла за ней смерть и все в том же обличьи. Нехорошее число. Ее накрыло запоздалое сожаление от этой авантюры. Как вообще можно было согласиться тащится куда-то ночью, здесь, на этой планете, где во мраке хозяйничают кошмарные твари, выползая из своих нор, как тараканы из щелей? О чем думал Порк, затевая все это?
От жуткой вони у девушки щипало крепко зажмуренные глаза, щекотало в носу и в горле. От напряжения взмокла спина. Каждую секунду Кира считала последней, с отупляющим ужасом ожидая, как в ее тело вгрызутся острые зубы-пилы кьяг, когтями распарывая плоть, как масло.
Секунды текли, а твари кружили вокруг них, как акулы, уверенные, что добыча никуда не денется. Так думала Кира. Ей казалось, что стоит только открыть глаза, и кьяга тут же ее сожрёт.
Неожиданно она почувствовала, как ослаб захват цепких пальцев хармийца на ее руках, а затем и вовсе исчез.
— Ушли. — произнес Порк буднично, словно даже сожалея. Следом девушка услышала характерный звук плевка и открыла глаза, неверяще уставившись на мужчину, который, буквально минуту назад собирался свести счёты с жизнью и, как ей казалось, лишился рассудка от страха.
— Ушли? — переспросила, не понимая. — Как?
Порк уже поднялся на ноги, осторожно прощупывая лоб и качая головой, будто проверяя: в порядке ли мозги, не сотряслись ли?