Я растолкала спящего Карена:
– Вставай!
Он недовольно застонал, не открывая глаз:
– Ленка, дай поспать!
– Только не сегодня. Надо срочно сгонять в город.
– Который час?
– Семь.
– Ты с ума сошла? Зачем?
– За нотариусом.
Карен открыл один глаз:
– Точно рехнулась. Для чего тебе нотариус?
– Дед согласился подписать завещание в мою пользу.
Тут Карен открыл и второй глаз и сел в постели, приглаживая взъерошенные после сна волосы:
– Ты серьезно?
– Серьезней некуда. В таких случаях, сам понимаешь, надо ковать, пока горячо. До города пилить часа два. Пока туда, пока обратно сгоняешь – как раз успеем до обеда это дело провернуть.
Карен оживился, соскочил с кровати и начал натягивать брюки, прыгая на одной ноге:
– Как тебе это удалось? Он же только вчера при всех заявил, что все оставляет этой своей сиделке!
Я засмеялась:
– А я слово волшебное знаю.
Муж замер и удивленно посмотрел на меня, очевидно, спросонья туго соображая:
– Какое слово?
– «Пожалуйста», – я снова рассмеялась.
– Да ну тебя, – махнул рукой Карен и снова лихорадочно продолжил одеваться. – Все у тебя хиханьки да хаханьки, Ленка. А дело нешуточное.
– Вези своего нотариуса, надежного человечка, чтобы Дед какую подлянку не выкинул. Есть у тебя такой?
– Обижаешь! – поджал губы муж и скрылся в ванной.
Ну да. Вот сейчас я глупый вопрос задала. Иметь бизнес по недвижимости и не прикормить несколько нотариусов? Сейчас любой из них как миленький примчится сюда по просьбе Карена.
Через полчаса муж спустился в гараж и вывел во двор свою новенькую красную «Ауди» А4, которой очень гордился.
Я уже ждала его на улице, чтобы открыть ворота. Неожиданно из дверей дома появилась Мария. Несмотря на то, что было еще раннее утро, она выглядела так, словно пару часов просидела перед зеркалом: аккуратно уложенные волосы, искусно наложенный дневной макияж, стильный брючный ансамбль.
Тетка мило улыбнулась, пожелала доброго утра, а потом обратилась к моему мужу:
– Карен, вы в город?
– Да.
– Вы не могли бы взять меня с собой? Я вчера так мало увидела из окна такси. Мне бы хотелось посмотреть, какой стала Москва.
Во мне забурлило возмущение: еще не хватало катать на экскурсии эту полуиностранку! Сейчас явно не до нее!
Карен, словно почувствовав мое недовольство, замялся:
– Видите ли, Мария, я в город по срочному делу…
Тетку это ни капли не смутило:
– Я не отниму у вас ни минуты времени. Просто посижу рядом и покручу головой по сторонам, пока мы будем ехать туда и обратно, хорошо?
Интересно, ей хоть один мужчина в силах отказать, когда она вот так умоляюще смотрит своими красивыми глазами?
Вот и мой тоже «поплыл». Виновато глянув на меня, Карен подошел к автомобилю с правой стороны и открыл переднюю дверь, приглашая Марию жестом сесть на пассажирское сиденье:
– Прошу вас.
Она изящно скользнула внутрь, устроив на коленях сумочку от «Диора», и глянула в зеркало заднего вида, очевидно, проверяя, все ли в порядке с макияжем.
Карен обошел машину и уже собрался сесть за руль, как вдруг с террасы, тянущейся вдоль всего второго этажа, раздался крик:
– Э-эй! Подожите меня!
Я оглянулась и увидела дедову «невесту», изо всех сил машущую руками, словно ветряная мельница. А этой-то что понадобилось?
– Постойте! Возьмите меня с собой! Мне нужно в аптеку – купить лекарство для Федера Семеновича.
Ну как ей откажешь в такой просьбе? Получив согласие, Лидочка мухой выскочила из дома и плюхнулась на заднее сиденье.
Ближе к полудню возвратившаяся «Ауди» Карена просигналила у ворот. Прибыл не только муж и его спутницы, но и на черной дорогой машине приехал нотариус. Точнее, приехала. Это была пухлая тетка лет сорока с целой кучей безвкусных перстней на пальцах и большой толстой книгой под мышкой. Угодливо суетясь, она поздоровалась со мной, и мы вместе направились в Дедову спальню.
Дед, уже предупрежденный мной о том, что от данного вчера обещания отвертеться не выйдет, сидел в кресле мрачнее тучи. С ужасом я подумала, что вот сейчас он достанет свой наградной «макаров», начнет им тыкать тетке-нотариусу в заплывшее жиром лицо и угрожать пристрелить ее на месте. Но Дед всю процедуру высидел хоть и с угрюмым видом, но смирно. Лишь когда ставил свою подпись под документом, прошил меня таким злобным взглядом, что у меня мурашки по спине пробежали.
Едва просохли чернила на печатях и подписях, нотариус забрала один из составленных экземпляров завещания, а я цапнула второй: