— Вот это уже лучше. Выкладывай!
— Если именно Удав приказал Рычу с компашкой похитить Кармелиту, то скорее всего его подручные прячут ее в катакомбах.
Зарецкий ненадолго задумался. Прикинул картину с разных сторон. И сказал с большим сомнением:
— Нет, Миро, вряд ли, это глупо. Ведь Рыч хорошо знает, что мы вычислили это место.
— Да, я знаю об этом. И долго думал… Все равно, лучше места, чем катакомбы, не найти. Согласитесь! Рыч может рассуждать точно так же, как и вы. А потом решит, если все так думают, то надежней места не найти. И поверьте мне, он обязательно попытается на этом сыграть.
— Других идей нет? — поинтересовался Зарецкий. — Нет.
— Миро прав, — неожиданно сказал Максим.
— А тебя никто не спрашивает! — Миро презрительно посмотрел на Максима. — Все, что мог сделать, ты уже сделал.
Баро строго взглянул на Миро, и его взгляд заставил-таки его прикусить язык.
— Миро! Максим, конечно, виноват, но все равно нельзя называть его трусом. Он защищал Кармелиту. Один и безоружный выступил против двоих вооруженных людей. Посмотри на его голову — она в кровь разбита.
— Показуха!
— Нет, не показуха. Земфира обрабатывала раны перекисью. Наверное, и мы все виноваты — недооценили опасность. А надо было серьезней отнестись ко всем этим мрачным слухам. Особенно после смерти твоего отца…
Злость не покинула Миро, но на этот раз возражать он не стал.
А Баро, еще поразмыслив, принял решение:
— Ну что ж, если вам обоим кажется, что Удав с Рычем способны на такую утонченную хитрость… Тогда решено: идем в катакомбы! Тем более другой идеи у нас с вами все равно нет. Сейчас берем охранника, и все вместе — в катакомбы.
Миро презрительно кивнул на Максима:
— И этот?
— Конечно, — спокойно ответил Баро. — Он пойдет с нами.
— Тогда вы идете без меня, — ответил молодой цыган.
— Почему?
— Я не пойду с ним.
— Миро, что за детский сад?!
— Баро, я все понимаю, но нигде и никогда не хочу оказаться рядом с этим… с этим человеком.
И лишь тогда Максим сорвался:
— Только не надо так, ладно! Я лишь в одном виноват: что меня не прибили насмерть, когда я защищал Кармелиту. А могли… Я люблю ее не меньше тебя. И, поверь мне, делал все, что мог, чтобы спасти ее!
— Это все слова. А факт есть только один. Ты не смог защитить Кармелиту! Ты позволил, чтобы ее похитили, увезли неизвестно куда! И после этого ты еще имеешь наглость предполагать, что мы позволим тебе искать ее вместе с нами?!
— Да, конечно, я буду ее искать! А как ты думаешь?! И ты меня не остановишь! Не тебе решать, искать мне ее или не искать!
— А кому?! Если бы я был на твоем месте, вряд ли ее смогли бы похитить на моих глазах!
Баро, дав обоим немного выговориться, остановил наконец спор:
— Все, хватит!!! Успокойтесь… горячие управские парни, — и растолкал их, как на ринге, в разные углы комнаты.
Миро и Максим продолжали смотреть друг на друга по-волчьи, исподлобья.
Тогда Баро принял свое баронское решение и обратился к Максиму:
— Я прошу тебя… Останься. Ты же видишь, вам нельзя идти вместе.
— То есть вы пойдете спасать Кармелиту, а я останусь в стороне? Я правильно понял?!
— Максим, кто-то из вас должен быть благоразумнее. Миро тоже можно понять. Раньше он хорошо относился к тебе, но теперь, после этого… Я прошу тебя, будь выше своих обид. И оставь нас сейчас.
— Хорошо. Ищите. Но я тоже не буду сидеть сложа руки.
— Договорились. Как только я что-то выясню, сразу же свяжусь с тобой.
— Да. До свидания. Максим ушел.
Баро посмотрел на Миро с укором.
— Миро, неужели ты не представляешь, как мне сейчас больно. И страшно.
Но именно поэтому сейчас нельзя устраивать истерики. Нужно держаться. Ты теперь — вожак табора, а у тебя нет ни хладнокровия, ни выдержки!
— Я обязательно научусь этому, Баро, — сказал Миро спокойно, почти спокойно. — Но только не сегодня и не с этим вот…
Казалось бы, все ясно. Но Антон на всякий случай решил сделать маленькое уточнение (и тем все испортил):
— Леонид Вячеславович, подождите, правильно ли я вас понял, что те двести пятьдесят тысяч евро, которые Зарецкий вернет по закладной, вы отдадите мне?
Бог ты мой, с каких мечтательных вершин пришлось падать Форсу, чтоб оказаться на уровне собеседника:
— Какой же ты… — хотел сказать "тупой", но предпочел не оскорблять напрямую будущего зятька и нынешнего партнера. — Неужели не понятно? Никаких евро сию секунду, сей момент, сразу ты от него не получишь.