Аи да Форс! Впервые он мог поуговаривать Зарецкого сотрудничать с Астаховым, поскольку по реакции Баро уже твердо видел, что тот откажется.
— Нет, это исключено! Одно дело — взаимный экономический интерес, и совсем другое — если я буду ему чем-то обязан.
— Но единственное, чем вы будете ему обязаны — это необходимостью вернуть деньги в срок…
Форс рассчитал все верно. Баро оценил профессионализм его доводов, но от астаховского кредита отказался.
Леонид Вячеславович ушел, а Баро остался в кабинете. В который уж раз он — не последний на Волге бизнесмен Рамир Зарецкий — стал перебирать в уме все возможные и невозможные финансовые источники для выкупа цыганского золота…
Но его размышления были прерваны. В кабинет вошли Земфира и Рубина.
— Ну что, как там она? — бросился к ним Баро.
— Кармелита не в себе, — с трудом проговорила Земфира.
— Как это — не в себе?
— Она как во сне, — постаралась объяснить Рубина. — Душа у нее надломилась от всего, что было…
— Как ей помочь? Что надо делать, скажи? Но Рубина только покачала головой:
— Самые лучшие помощники для нее сейчас — это время, забота и любовь…
— Бедная моя девочка! — И Зарецкий кинулся в спальню дочери.
— Рамир! — крикнула ему вдогонку Рубина, но, увидев страдальческое лицо обернувшегося Баро, сказала только бесполезное — то, что он и сам знал: — Будь с ней поласковее… Ей это сейчас очень нужно.
Дома Форс обнаружил Свету в весьма обширном обществе. Тут были и зайцы, и медведи, и собаки всех цветов и размеров, расположившиеся на диване и вокруг новой коляски.
— А я смотрю, ты готовишься, — сказал он дочери с улыбкой.
— Да нет, папа, это Антон постарался. Привез вот… Форс взял в руки жирафа, надавил, игрушка запищала.
— Его, кстати, Антоном зовут, — заметила Света.
— Кого?
— А жирафика.
Форс повертел игрушку в руках.
— Похож. Если хорошо нажать — пищит так же, — отметил он про себя. — Ну что ж, молодец — значит, он тоже хочет этого ребенка, — продолжил Форс уже вслух, обращаясь к дочери.
— Не знаю, папа, не знаю. После всего, что было, я не знаю, можно ли доверять этому человеку.
— Должен тебе сказать, что в последнее время Антон сильно изменился.
— Правда? — Свете очень хотелось в это поверить.
— А ты сама ему позвони, поговори. Встретьтесь еще раз. В конце концов, пусть ребенок слышит рядом голос отца — ему нужна не только мама, но и папа.
Не лишай его этого права, будь умницей! — В отличие от Антона, Форса не надо было учить, как разговаривать со Светой.
Отец ушел. А Света походила по студии, не зная, что делать. Взяла карандаш, но рисовать не стала, положила его обратно. Потом взяла телефон и набрала номер Антона.
Рычу уже надоело прятаться и не выходить из квартиры, на которую отправил его Удав. В конце концов, он — цыган, и против сидения в четырех стенах протестовала его душа и рвалась на волю. Но что делать, работа важнее…
И тут наконец-то позвонил Удав. Сказал, что пора уже всем цыганам узнать о том, что их Баро не уберег священную реликвию; а позаботиться об этом должен он, Рыч.
Молодец! Здорово придумал!!!
Вот уж действительно… Именно Рыч должен это сделать! Это когда его и так все цыгане ищут.
Но Удав не захотел слушать никаких объяснений.
И, скрепя сердце, цыган вынужден был согласиться с таким заданием. Что поделаешь, раз уж так жизнь его повязала.
Возле Кармелиты собрались родные. Но на все вопросы отца она отвечала все так же безучастно, односложно и отрешенно. "Как ты себя чувствуешь?" — "Хорошо".
Наконец, Баро отважился спросить дочку о том, зачем она пошла на озеро.
И вдруг вместо ответа Кармелита почему-то сказала:
— Папа, а лошадям свадьбу устраивают? Давай поженим Торнадо и Звездочку.
Баро — сильный духом человек, вожак рода — окончательно растерялся.
Тогда Рубина выгнала всех из комнаты, сказав, что ей нужно побыть вдвоем с внучкой. Как только они остались одни, Кармелита бросилась к бабушке на грудь. Рубина как будто ждала этого. Поглаживая внучку, она говорила и говорила нежным, мягким, добрым, успокаивающим голосом одни и те же заговорные слова:
— Все прошло, все ушло… Все хорошо, все хорошо. Что будет, то будет.
А все плохое прошло, все будет хорошо, все будет хорошо…
И глаза Кармелиты впервые спокойно закрылись.
Глава 3
Антон со Светой сидели в кафе на набережной. Рядом с будущей мамой лежала только что подаренная ей роза. Антон все говорил и говорил комплименты, а Света делилась с ним медицинскими подробностями, в которые ее теперь посвящали врачи женской консультации. Антон заинтересованно слушал и переспрашивал:
— Значит, все в порядке? И с тобой, и с ребенком? Ну, слава Богу! — и в конце концов, предложил это дело отметить.
— Чем интересно? — насторожилась Света.
— Соком, Светочка, соком. Тебе ж теперь ничего другого нельзя, а я теперь не пью.
Все, что ни говорил сегодня Антон, Свете очень нравилось, но она вновь поймала себя на мысли, что слишком уж это не похоже на того Антона, который так сильно ее обидел.
Он же продолжал вещать на прежней волне:
— Я только теперь понял, как же мне повезло! Повезло, что у меня есть ты…
— Знаешь, Антон, я от тебя никогда ничего подобного не слышала. Судя по твоим словам, ты стал просто другим человеком.
— Ты мне только скажи, Света, а тебе этот другой человек нравится?
— Тебе честно сказать?
— Да. — Антон напрягся.
— Очень!
Еще бы! Конечно, такой человек, такой ангел, всем будет нравиться!
Признаться, и сам Антон не без удовольствия смотрел на себя со стороны. Что ни скажет, все к месту, что ни сделает, все получается.