Иссечённая в кровь спина… Крики боли и ужаса и бурая от крови вода ванны.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть льнущее к нему полуобнажённое тело, но не мог не слышать жалобных стонов, тяжёлого рваного дыхания. Сердце как сумасшедшее колотилось в уши.
— Сейчас, девочка моя, — хрипло сказал Кристер. — Сейчас тебе станет легче…
Рука скользнула между её ног, и он снова выпал из реальности.
Жар и влага её плоти, сумасшедшее напряжение, когда кажется, что ткань брюк сейчас порвётся, алый цвет крови, застилающей глаз:
К счастью, эта мука длилась недолго. Уже через мгновение Элана выгнулась под его руками, забилась, и Кристер с трудом выпустил её, шипя сквозь зубы ругательства, которые не положено было знать мальчику из хорошей семьи.
Он встал, торопливым движением одернул подол её рубашки и зарычал:
— Люджи!
Мимо сиделки, кинувшейся к Элане, Крис проскользнул боком, дабы не смущать женщину видом вздыбленной ширинки. И лишь оказавшись в коридоре, дохнувшем прохладой, вновь грязно выругался.
Кажется, он переоценил свою выдержку. На сколько подобных сеансов его ещё хватит?
Сиделка тем временем заботливо склонилась над Эланой. Сразу было заметно, что девочке стало легче. Люджи запретила себе думать о Кристере и его вовсе не безобидном способе снимать зависимость от линта.
Если уж на то пошло, из двух зол выбирают меньшее. Она боялась и представить, что было бы, не вернись арг Кристер домой.
Элана открыла затуманенные глаза. Волосы у лица прилипли ко лбу влажными прядями, но дыхание уже выровнялось, и сознание возвращалось.
— Люджи, — тихо позвала девушка.
— Что, милая? — сиделка заботливо приподняла голову линтины, поднося к губам девушки успокоительный настой, но Элана отвела её руку.
— Арг Кристер, — несмело сказала девушка, и щёки её порозовели. — Он был здесь?
— Что ты, девочка, — не задумываясь, солгала сиделка. — Сейчас ведь ночь. Господин Кристер, должно быть, давно спит.
Но уснуть этой ночью Кристеру было не суждено. Обливание холодной водой и действия из разряда «помоги себе сам», действительно помогли, но ненадолго. Впору было попросить у
Люджи успокоительное и снотворное для себя. Он был готов даже выдержать понимающую улыбку сиделки, но идти за средствами надо было в комнату Эланы, а Кристер был к этому не готов.
Он лежал в неясном свете наступающего утра и то вспоминал страшные шрамы на теле Эланы, то злобным шёпотом ругал себя последними словами. Сна не было ни в одном глазу, а ведь днём ему нужно будет поддерживать силы линтины, питать её магическую искру.
Неужели он слабак, и оказался не в состоянии справиться со своими инстинктами?
14
Он всё же уснул, измученный мыслями, терзаемый желаниями. Но Элане нужна была его магия, и
Кристер приказал не желавшему покоряться телу отдыхать.
Правда, для того, чтобы успокоиться, пришлось вспомнить дыхательную гимнастику монахов.
Однажды отец взял с собой маленького Кристера в монастырь. Не тот, Белых Отцов, в который отправились Дейгаро с Тэсс, но тоже отдалённый.
— Идём, Крис, — серьёзно сказал отец. — Я хочу, чтобы ты посмотрел, какого совершенства может достичь человек, если поставит себе цель.
— А какая у них цель? — спросил мальчик.
— Достичь святости на земле, — ответил отец.
Маленькому Кристеру это было не совсем понятно, но зарядка раздетых по пояс монахов на осеннем пронизывающем ветру произвела впечатление. «Разве им не холодно?» — думал мальчик, вглядываясь в то, как синхронно и плавно движутся руки монахов, как твёрдо встают на ноги эти почти одинаковые суровые люди после сложных прыжков и оборотов вокруг своей оси.
А чуть позже он увидел то, что обычно не показывали посетителям монастыря. Монаха, готовящегося принять постриг. Он сидел в небольшой плетёной из гибкой лозы клетке над землёй, и в первую минуту Кристер подумал, что мужчина давно умер. Невозможно было так долго сидеть неподвижно скрючившись в этой тесной клетке.
— Папа, он не дышит! — с содроганием сказал мальчик.
— Конечно, дышит. Только так медленно, что мы этого не видим, — уверенно сказал отец. — Для того, чтобы выжить в этом испытании, монахи учатся замедлять все жизненные процессы.
— Но это жестоко! — возразил мальчик. — Зачем они мучают его?
— Научившись смирять свои потребности и страхи, монахи обретают истинную свободу.
Когда он выйдет из этой клетки, мир раскроется перед ним во всём своём многообразии.
Есть специальные дыхательные гимнастики, чтобы победить гнев, страх, вожделение.