Одна из них крепко вцепилась в плащ Равьера.
— Красавчик, пять медных лутов, и мы с тобой славно повеселимся!
— Равьер снял капюшон, открыв лицо, и шлюха, вскрикнув, бросилась прочь.
— Ну вот, есть какая-то польза от моей теперешней рожи! — горько усмехнулся Равьер.
— Ваша светлость, не говорите так…
— Забудь мой титул и старое имя! Я теперь просто пилигрим Амьер. Обращайся ко мне на ты, Дайнис, — потребовал Равьер.
— Хорошо.
— Наш корабль называется «Ласточка», — сказал Дайнис Сторд, вглядываясь в очертания изящных парусников и крепких широких торговых судов. Капитан Мерт пообещал нам небольшую каюту за большие деньги. За это золото можно лошадь хорошую купить.
— На лошади ты не доберешься по морю до Маштара.
— Говорят, своя каюта сейчас роскошь, потому что много пилигримов в этом году желает попасть в Серебряный храм ко дню осеннего равноденствия. Люди готовы спать на полу на нижних палубах и в трюмах.
— Кстати, Дайнис, как прошла твоя встреча с некой Тайрией в Шарде? — поинтересовался Равьер.
— Я передал ей золото, — кратко ответил Сторд. Тайрия пожелала счастья Эдрику, но не похоже, чтобы она дни и ночи напролет лила по нему слезы.
— Дорогой подарок способен скрасить любое расставание, — заметил Равьер.
— Ага, пресветлый. Вот поэтому я всегда обхожусь шлюхами.
Корабль «Ласточка» стоял у пристани, покачиваясь на волнах. Над ним развевался голубой флаг с тремя серебристыми шпилями — знак того, что судно направляется в Серебряный храм. Корабль не выглядел не слишком изящным, зато крепким и надежным, как и его загорелый капитан Таций Мерт.
— Господин Мерт, светлого дня, это мой спутник Амьер, — представил капитану Дайнис своего спутника.
Неожиданно налетел сильный порыв ветра, и Равьер потуже завязал шнур капюшона.
— Ваша каюта ждет вас. Тим, проводи этих господ в каюту на верхней палубе! — обернулся капитан к одному из матросов.
Пилигримы понравились Мерту. Бывалый моряк, он сразу оценил крепкие фигуры мужчин. Наверняка они умеют держать в руках боевые двуручные мечи, а не только дубовые молитвенные посохи, испещренные выцарапанными молитвами пресветлой Кайниэль и клятвами принятых обетов.
А то, что один из них повязал лицо темной тканью под капюшоном, не смущало капитана. За эти годы он немало повидал больных и искалеченных людей, стремившихся попасть в Маштар.
Корабль немного покачивался, торопясь отплыть.
— Легкого нам пути, ваша светлость! — прошептал Дайнис, оборачиваясь к своему спутнику.
— Теперь я просто пилигрим Амьер, не забывай об этом.
Лебедки заскрипели, поднимая тяжелый чугунный якорь. Корабль расправил паруса и медленно отошел от пристани.
Порт стал удаляться и постепенно растаял в сером тумане.
Волны слегка покачивали «Ласточку», свежий морской бриз нес с собой приятную прохладу. Пахло морской солью, над волнами кричали чайки, бросаясь на крошки, которые им кидали пилигримы, стоящие на борту.
Дымное море было спокойным, день ясным.
Матросы внизу слаженно заработали веслами.
Они затянули песню:
Не жалейте меня, коль умру молодым,
Отправляюсь за море, сквозь тающий дым,
Пусть владыка морей будет милостив к нам,
Пусть несется корабль по зеленым волнам,
Пусть богиня пресветлая нас защитит,
Пусть в тумане корабль не собьется с пути,
Пусть сияет нам ярко ночная звезда,
Пусть обратно домой мы вернемся сюда…
(1)
Дайнис задумчиво смотрел на ровные ряды волн с белыми барашками пены.
— Кстати, Амьер, перед отъездом из Алуэты со мной попрощался Гийом, ученик Шу-вээса. Мы с ним стали приятелями. Он сказал, что назад вернется только один из нас. Ему видение было какое-то.
— Это будешь ты, Дайнис. Мне больше незачем возвращаться в Алтуэзию…
1 — текст Руты Данияровой
36.3
Ильеста очнулась. Она ощутила, что лежит на чем-то твердом. Это была каменная скамья. Наверно, она давно так лежала, потому что тело затекло. Она хотела пошевелиться, но в тело впились веревки. Она поняла, что привязана к скамье.
Ее охватил ужас.
Сначала она подумала, что это опять страшный сон, но потом увидела склонившееся над ней лицо. Лицо расплывалось в пламени факелов, но оно почему-то казалось знакомым
Удушливый аромат горьких трав забивался в легкие.