Эдрик поморщился и продолжил разговор на эйшанском:
— Я сын герцога Ирвика. Хочу отпустить вас домой, чтобы вы передали письмо для вашего князя. Дам золото, коня, чего еще вы захотите? — спросил он. Ему показалось, что на лице мальчишки промелькнуло оживление, но пленные по-прежнему молчали.
Наконец старший из эйшанов разлепил спекшиеся губы и хрипло сказал на алтуэзском:
— Как зовут вашего бога зла?
— Тхоргх, — ответил Дайнис.
— Ты спрашиваешь, чего я хочу, сын герцога? Так вот, хочу, чтобы ты как следует отсосал своему Тхоргху, а потом чтобы он трахнул тебя в зад, — и эйшан сплюнул на пол кровавую слюну.
— Уведите его и прикажите палачу, чтобы казнил, — вмешался комендант.
Эдрик кивнул, было ясно, что с этим договориться не удастся.
Солдаты выволокли старшего эйшана из комнаты.
Лицо рыжего парнишки побелело.
Эдрик спросил:
— Как тебя зовут, парень?
— Ирхай, господин, — поколебавшись, ответил тот.
— У тебя есть мать, отец, жена?
— Я должен был жениться скоро, поэтому пошел в набег, чтобы захватить добычу для выкупа невесты.
— Ирхай, я отпущу тебя к твоей невесте и дам золота, а взамен ты должен передать письмо своему вольному князю. Я хочу договориться с эйшанами, чтобы больше не гибли мои люди. Ты согласен, или хочешь, чтобы тебя тоже казнили прямо сейчас?
Рыжий Ирхай неуверенно кивнул.
— Уведите его и накормите, я напишу пока послание, — приказал Эдрик.
— Не верю я эйшанам, — буркнул Дайнис, когда парня увели солдаты.
— Хочу попробовать договориться, — пожал плечами Эдрик.
В это время в комнату вошел солдат и сказал, обращаясь к Теушу:
— Господин комендант, к вам пришла женщина из разграбленной деревни, хочет вам что-то сказать.
— Пусть зайдет, — кивнул тот.
Стражник ввел в комнату невысокую полную женщину в темном платке с заплаканным лицом, которая остановилась на пороге, не зная, к кому обратиться.
— Вот господин комендант, — подсказал ей Сторд.
Женщина подошла к Теушу и бухнулась ему в ноги.
— Господин комендант, у меня ночью украли дочку проклятые эйшаны, мужа моего убили, дом сожгли, — она зарыдала.
— Помогите мне вернуть мою Сайлу, говорят, они могут выкуп взять, — женщина стала совать в руки Теушу узелок, из которого высыпалось несколько серебряных монет.
— Мы собирали приданое для Сайлы, муж мой плотником был, хорошо зарабатывал, возьмите, — женщина обхватила сапоги коменданта и уткнулась в них лицом, горько всхлипывая.
— Как выглядит твоя дочь? — спросил Сторд, поднимая ее на ноги.
— Она рыжая, глаза карие, как у меня, с толстой косой, с веснушками, помогите мне, добрый господин, верните мою доченьку, — теперь женщина умоляюще смотрела на Дайниса…
Вечером с итерлейского берега Эйшаны отчалила маленькая лодка с белым флагом. Рыжеволосый Ирхай ровными движениями весел направлял суденышко по волнам. Он вез с собой два небольших мешочка с золотом, которые ему дал зеленоглазый сын герцога — выкуп за рыжую Сайлу и деньги для подарков своей невесте. А еще он вез письмо для вольного эйшанского князя.
Эдрик провожал глазами лодку и увидел, как она причалила к противоположному берегу. «А теперь можно поехать и к Тайрии», — подумал он.
20.2
Эдрик с Дайнисом неторопливо ехали по улочкам Шарда, небольшого приграничного городка. С утра солнце нещадно пекло, и все старались спрятаться от палящей жары.
— Ох, какие красавчики к нам пожаловали! — с балкона второго этажа деревянного дома им махали рукой две полуодетые девицы.
— Тебя, зеленоглазый, я готова даже бесплатно обслужить, — помахала рукой одна из них. — А с твоего дружка, так и быть, возьму половинку серебряного лута.
— Ну вот, Эдрик, как несправедливо, ты едешь миловаться к Тайрии, а мне опять надо готовить монетки, — усмехнулся Дайнис.
— Так и быть, стану герцогом, подниму тебе жалованье, — хмыкнул Эдрик.
— Девушки, скоро загляну к вам, — Сторд помахал рукой хихикающим девицам и проводил Эдрика почти до самого дома Тайрии, крепкого каменного строения из светлого камня, обсаженного тенистыми деревьями.
Старый слуга, поклонившись, привязал лошадь и повел Эдрика за собой по мощеному дворику.
Тайрия сидела в тени в небольшом садике своего дома возле журчащего фонтана, обмахиваясь кружевным веером. На ней было алое открытое платье, словно мерцавшее, как пламя. Темные кудри волнами рассыпались по белоснежным округлым плечам, в руке она держала бокал с красной жидкостью.