Но балкон был уже занят.
Она увидела женскую спину в парчовом платье, дама обмахивалась веером и говорила кому-то
— Эти выскочки сестры Аэрдис неспроста получили завидных женихов, да еще их свадьба проходит, когда не закончился траур.
— Да уж, неотесанные деревенские курицы, они даже не знают движения танцев.
— А ты видела младшую, хромоножку, с которой сидел советник Бриас?
— Может, он завел себе любовницу, пока его молодая жена на сносях?
— Ну тогда вовсе не понимаю вкус мужчин. Она же хромая, к тому же у нее лицо в веснушках, как у крестьянки.
— Ничего, Лерия, зато твоя свадьба будет в настоящем храме с тысячей гостей, — сказала дама в парчовом платье.
У Ильесты перехватило дыхание, предательские слезы навернулись на глаза. Над ее сестрами потешались, над ее недостатком смеялись за глаза. Так и будут делать эти придворные дамы — низко кланяться, а за ее спиной смеяться над ней. Она попала в змеиное гнездо — высший свет.
Не разбирая от слез дороги, она развернулась и побрела обратно в зал, где проходило пиршество.
— Осторожнее, госпожа Аэрдис, — раздался мягкий голос. Ильеста отпрянула и увидела Алтиса Верга.
— Вы плакали, госпожа — спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо.
— Нет, — солгала она, опустив взгляд.
Не хватало только, чтобы ее жалели. Это почти то же самое, что и насмешки разнаряженных дам.
— Если вам здесь не нравится, то у меня есть распоряжение господина Бриаса, чтобы я отвез вас в замок, когда вам будет угодно.
— Да, я хочу сейчас уехать, — кивнула Иль.
С балкона вышли две дамы — одна из них была Лерия Миртис, девица в парчовом платье была ей незнакома.
— Господин Верг, чудесный вечер, — проворковала та, что была в парчовом платье.
— И вам, прекрасные дамы, чудесного вечера, — изящно поклонился Верг.
Девицы томно захлопали ресницами, замахали шелковыми веерами.
— Прекрасная свадьба, — сказала незнакомая девушка, с любопытством глядя на Ильесту.
— Госпожа Ильеста, ваши сестры такие красавицы, — сладко улыбнулась Лерия Миртис.
Если бы Иль не подслушала случайно их разговор, где Дарьолу и Таиссу обзывали деревенскими простушками, никогда бы не подумала, что это искусное притворство.
— Благодарю вас, — сказала Ильеста.
Вскоре она уже вместе с Вергом сидела в небольшой карете Бриаса.
— Я секретарь графа Оллина, но я не всегда дружил с чернильницей и бумагами, — улыбнулся молодой человек. — В детстве я изучал военное дело вместе с пресветлым Эдриком и капитаном Стордом, мы сломали друг о друга немало деревянных мечей, — Верг усмехнулся, его улыбка была белозубой и искренней.
Он замолчал, а потом произнес, глядя ей в глаза:
— Госпожа Аэрдис, я хочу, чтобы вы знали, что у вас есть друг. Если вам будет нужна помощь, обращайтесь ко мне.
Ильесте были приятны эти слова, и сам Алтис Верг ей понравился.
— Благодарю вас, господин Верг, — тихо ответила она. Больше до самого замка они не сказали друг другу ни слова.
21.2
— Ты вернулся, я дал тебе время остыть, но теперь мы вернемся к разговору о твоей женитьбе.
Эдрик стоял в кабинете отца. Не успел он сбросить дорожный плащ после возвращения, как ему передали приказ явиться в кабинет к герцогу.
— Я дал вам раньше свой ответ, ваше светлейшество.
— Упрямый мальчишка! — герцог вскочил со своего кресла, но, поморщившись, осторожно сел, держась за сердце.
— Позволь мне поговорить с твоим сыном, — раздался голос жреца, и Шу-вээс вышел из полутемного угла комнаты.
Эдрик вздрогнул, он не заметил мага, когда вошел.
— Дай мне руку, сын Ирвика, я хочу тебе кое-что показать.
Эдрик протянул руку, и жрец, подойдя почти вплотную к нему, крепко сжал его ладонь с силой, которую трудно было ожидать от старика.
— Смотри, Эдрик, — Шу-вээс пристально глядел прямо в лицо оранжевыми немигающими глазами, и голова у Эдрика слегка закружилась, а потом он почувствовал, будто смотрит вниз с большой высоты, словно стоит на вершине горы. Внизу горела деревня, кричали женщины, которых хватали за косы и тащили за собой всадники на коротконогих черных лошадях, лилась кровь, плакали дети, в лужах крови валялись убитые мужчины. Вот просвистел короткий кривой меч, и на землю упал крестьянин с вилами, обливаясь кровью.
Затем Эдрик увидел рухнувшие крепостные ворота Алуэты, в которые с ревом врываются полчища воинов, гортанно кричащих на разных языках. А затем он увидел, как столбы черного пламени вырываются из белых башен герцогского замка. Его затошнило от запаха крови, гари, и в это время жрец отпустил руку Эдрика. Его сердце так колотилось в груди, что казалось, сейчас оно разорвется, по лбу бежали капли холодного пота, и он до сих пор ощущал вонь от чужих пота, выпущенных кишок и крови. Казалось, этими запахами пропиталась вся его одежда. Он не мог видеть этого, находясь в кабинете отца, но в то же время он так четко разглядел это, словно был там сам.