— Ты получишь ее, когда родишь мне внука, — старый герцог, прищурившись, посмотрел на нее.
Ильеста покраснела, она украдкой глянула на Эдрика, который улыбался.
— Мы не заставим вас долго ждать, ваше светлейшество, — отозвался Эдрик.
«Знал бы его светлейшество, как мы провели эту ночь», — насмешливо подумала Ильеста.
— Рубины — не твои камни, — задумчиво произнес Ирвик. — Тебе больше подойдут сапфиры, Ильеста.
Он кивнул слуге, и тот с поклоном передал Ильесте большую медную шкатулку, распахнув крышку. Кольца, ожерелья, серьги из драгоценных камней, сверкающие от лучей солнца, лежали на черном бархате.
— Это мой тебе подарок, некоторые из украшений Анаиры. Мне приятно будет видеть их на тебе.
— Благодарю вас, ваше светлейшество, — Ильеста неловко встала и сделала реверанс.
Тяжелая диадема давила на голову, но она не осмелилась ее снять.
— Многие из этих украшений, как и большую диадему, сделали ювелиры из Шимарута. — сказал Ирвик. — там живут самые искусные мастера, которые умеют видеть душу в каждом драгоценном камне. Я бывал там вместе с Анаирой, — старый герцог умолк, погрузившись в свои воспоминания.
Шимарут был большим портовым городом на побережье Дымного моря, неподалеку от Алтуэзии. Ильеста слышала, что его называют одним из самых красивых городов в мире.
Ильеста склонилась над тарелкой, пробуя разные блюда, которые ей подкладывали слуги. Она заметила, что муж почти ничего не ест.
— Эдрик, проводи молодую жену в покои и вернись ненадолго ко мне, я хочу обсудить с тобой дела, — велел Ирвик, и молодожены встали, склонив головы. Ильеста осторожно сняла диадему и протянула ее слуге. Семейный обед был окончен.
24.2
Эдрик в очередной раз зевнул, слушая доклады советников в кабинете отца. Камиер Бриас, граф Оллен и маркиз Бертос обсуждали необходимость повышения налогов на торговлю вином.
— Бриас, прочти всем лучше это! — Ирвик Девятый протянул лист пергамента.
— Король Шейгерт предлагает заключить брак между ее светлостью Тииной и одним из его сыновей, — прокашлявшись, сказал советник.
Шейгерт правил Шернийским королевством и был их соседом с севера. Во время Рэльской войны шернийцы вторглись в Алтуэзию и несколько лет грабили северные провинции.
— Что вы скажете? — спросил Ирик.
— Тиине всего пять лет! — резко возразил Эдрик
— Я слышал, что один из сыновей Шейгерта слаб здоровьем, а второй предпочитает не девиц, а мальчиков, — маркиз Бертос поморщил нос, будто почувствовал рядом скверный запах.
— Вот что бывает, когда владыки женятся не с благословения богини, а затаскивают в постель двоюродных сестер, — изрек смуглый Истан Селвиш.
Это была правда, первой женой Шейгарта была его кузина.
— Правда, у Шейгарта есть еще два десятилетних близнеца, — начал Бриас, но ему не дали договорить.
Поклонившись, в кабинет вошел личный камердинер Ирвика и доложил:
— Ваше светлейшество, граф Ниез просит принять его.
— Пусть войдет, — кивнул герцог Ирвик.
Дверь распахнулась, и в комнату тяжелыми шагами вошел Андр Ниез. Он опять был в черном.
— Светлого всем дня! — единственным глазом он оглядел всех присутствующих и встал на колено перед герцогом.
— Встань, Андр, — Ирвик махнул рукой герцог, и граф тяжело поднялся.
— Как ты посмел, Андр, явиться на свадьбу моего сына в черном? — тихо сказал Ирвик Девятый, вперив взгляд в графа Ниеза.
Тот дерзко глянул на Ирвика единственным лазом.
— Смотрю, твой траур быстро закончился, герцог!
После Рэльской войны старшему в роде Ниезов было дано право обращаться к герцогу на ты.
— Чего вы хотите, пресветлый Ниез? — вкрадчиво спросил советник Бриас.
— Я хочу справедливости! — сказал он, глядя поочередно на Ирвика и Эдрика единственным глазом.
Эдрику стало немного жутко. От графа исходила мощь, злость и величие одновременно.
— О какой справедливости ты говоришь, Андр? — поинтересовался Ирвик Девятый.
— Я вверил тебе, Ирвик, и твоему сыну Равьеру свою старшую дочь Джайлу. Через полгода она умерла в твоем замке.
— У вас осталось еще три дочери, пресветлый Ниез, — вкрадчиво сказал советник Бриас.
— Не смей мне указывать, Бриас! — рыкнул граф и подошел к советнику.
Камиер не отвел взгляд. У Эдрика возникла мысль, что советник достоин уважения. Граф возвышался над ним, как черная скала.
— Джайлу убили, а я не получил голову ее виновника! Она была беременна моим внуком или внучкой!