— Идем, Борь, — обратился к Бабаю папа. — Ты обязательно должен познакомиться с несколькими перспективными ребятами. Пока ты отсутствовал многое изменилось. Думаю, тебя это заинтересует.
Борис Аристархович полностью осушил свой стакан и отдал его мимо проходящему официанту, в обмен ловко перехватив у него мандарин. «Он страх, как любит мандарины», — пронесся в голове папин голос.
Мужчина снова коротко кивнул и развернувшись, пошагал вслед за отцом.
— Странный тип, — одновременно с Серёжкой подытожила я.
— Ты тоже так считаешь? — спросила я, когда мы продолжили танцевать.
— Ну к моему отцу всякие люди заглядывали с работы. Но такого, как этот Борис Аристархович, никогда не встречал. Вот и думаю, что он странный.
Я немного успокоилась, осознав, что не только во мне Бабаев вызвал непродлённые чувства. Таких, как он, я тоже никогда не встречала. Хотя к нам, как и к семье Серёжки, тоже приезжали самые разнообразные люди. Пожалуй, самым необычным был один японский партнёр, который хотел внедрить какую-то суперсовременную очистительную речную установку. Его японская культура и ментальность так и остались для меня до конца непостижимыми. Он был максимально вежлив и сдержан, что выступало ярким контрастом на фоне с папиным весельем и расслабленностью.
Но Бабай… Он оказался вне конкуренции со своей просто аномальной отстранённостью хотя бы потому, что не являлся японцем. Да и вежливым я его тоже назвать не могла. Скорей, просто незаинтересованным в чужом торжестве. И честным? Никакой эмоциональной фальши.
Уже через несколько минут я и думать забыла об этом человеке. Серёжка кружил меня на танцплощадке, затем мы выпили по бокалу шампанского в тесном кругу наших общих друзей из университета.
— А когда на Багамы летите? — спросил Славик — бывший Серёжин однокурсник.
— Через три дня, — ответила я, мысленно напомнив себе, что вопрос с нашими визами уже давно решен.
— Ну отдохните там как следует, только детей сразу не наделайте, еще диплом забрать надо будет, — хохотнул Славик и покосился в сторону Насти.
Настя вместе со мной учится и еще с первого курса была неравнодушна к Серёже. Она лишь выдавила из себя улыбку и спрятала взгляд в бокале с шампанским.
— Слав, о чем ты говоришь? — хихикнула Соня — Славина девушка. — Какие дети? Сейчас ведь столько всего можно посмотреть, попробовать, изучить.
— А ты у нас уже записалась в ряды чайлдфри? — Славик обнял Соню за талию. — Учти, когда женой моей станешь, то двоих минимум родишь.
— А вот и нет, — Сонька показала своему благоверному язык, и мы все засмеялись. — Злата, букет бросать будешь?
— А разве нам нужна эта старомодная традиция? — я поискала взглядом свой букет. Он аккуратно стоял в небольшой вазе на столике с фруктами.
— Конечно, нужна!
Спорить я не стала и пошла за своим букетом. Никогда не верила в приметы. Но раз уж Соньке так хочется попытать удачу, то почему бы и нет? Когда я взяла свой букет, то заметила, что к нашим девочкам присоединились несколько маминых незамужних подруг. Я улыбнулась им и повернулась спиной.
Не знаю, насколько у меня всё хорошо с бросками. В школе и в универе я, как правило, никогда не могла попасть мячом в корзину. На выдохе я подбросила букет и услышала за спиной женский задорный визг. Мне вдруг и самой захотелось увидеть, кому же попался мой «талисман». Обернувшись, я резко замерла, словно в последнюю секунду затормозила перед обрывом.
Мой красивый белоснежный букет с нежными лепестками упал к черным идеально начищенным туфлям Бабая.
Глава 3
Бабаев лишь на секунду опустил взгляд на мой несчастный букет. Не понимаю, как так получилось. Метила в одну сторону, а он полетел в другую. Повисла мимолетная неловкая пауза. Этот свадебный букет специально для меня собирал один мамин очень хороший друг-флорист. Настоящее маленькое произведение искусства, которое теперь валялось у ног Бабая. Будто поверженный противник перед победителем.
На миг я подумала, что он поднимет его, но нет. Борис Аристархович безразлично перешагнул цветы и ответил на телефонный звонок. Взгляд светло-голубых глаз сосредоточился на дне бокала с виски.
— Ну ничего страшного, — пришла на подмогу мама и спешно подняла букет. — Значит, в этом году больше никто не выйдет замуж. Зато будет следующий.