Наверное, летом здесь даже было красиво, но сейчас ухоженный сад, как и все вокруг, засыпало снегом, а небольшой пруд, где, по словам служанки, плавали маленькие серебряные рыбки, покрылся толстой коркой льда.
Мне не разрешали гулять снаружи. За тем, что творится в округе, я могла наблюдать только с балкона выделенной мне спальни.
Хоть в чем-то я родителям не соврала. Спальня у меня и правда имелась личная, но Каль мог появиться в ней в любой момент. А Пелин так и вовсе покидал меня в редких случаях, если ему действительно требовалось срочно отлучиться.
Сторожевой пес – именно так я называла его про себя.
Миновав ворота, наш экипаж по подъездной дорожке подъехал к широкому полукруглому крыльцу. Прислужник в форменной темно-зеленой ливрее поспешил открыть дверцу и подать мне руку. Но я не прельщалась их учтивостью. В этом доме каждый знал мое реальное место.
Ступив в просторный светлый холл, я первым делом сняла перчатки и плащ и передала их служанке для чистки. Здесь так было принято, и бунтовать на этот счет, подставляя прислугу, мне совсем не хотелось.
Я видела, как жесток Калиан с теми, кто хоть чем-то ему не нравится.
В этом доме роскошью буквально пахло. Она была во всем, в каждой самой мельчайшей детали. Дорогое дерево для полов, перил и лестниц. Шкуры и чучела животных у каминов и на стенах. Позолота и лепнина на потолках. А в холле пол так вообще был выложен светлыми мраморными плитами с черными и золотыми прожилками.
Мне всегда было любопытно, как живет аристократия, но я даже представить не могла, что когда-нибудь увижу один из их домов изнутри своими глазами. Бойся своих желаний – эта фраза подходила как нельзя лучше.
Правда, восхищаться особо было нечем. Мне не нравились ни картины со страшными угрюмыми пейзажами, ни скульптуры полуобнаженных дев, ни такое большое пустое пространство. В этом особняке я не чувствовала уюта несмотря на то, что все пестрело яркими тканями. Мягкие подушки, тяжелые портьеры, свежие цветы в вазах каждый день. Их доставляли каждое утро, и я даже боялась представить стоимость этой блажи.
А слуги? Их здесь было столько, что я каждый день видела новые лица и не успевала подружиться ни с кем из тех, кто выступал в роли моих служанок.
– Я к себе, – припечатала я и, не дожидаясь ответа от Пелина, отправилась к лестнице, оставляя после себя мокрые следы.
Переобуться я могла только в своей спальне, а потому служанкам еще предстояло вытереть лужи от оттаявшего с моих сапог снега.
Миновав коридор второго этажа, свободно толкнула дверь. Замка на двери в мою спальню не имелось. Его вырвали еще в первый день, а магический ставить я не видела смысла.
Угрозы в адрес своей семьи я и так слышала с утра и до вечера.
Добравшись до шкафа, села на пуф и скинула неудобные сапоги. Моих вещей здесь не было вообще, а то платье, в котором я пришла в этот дом, Каль демонстративно сжег в камине вместе с плащом и ботинками. Ему нравился совсем другой стиль в одежде, а потому для меня были заказаны платья с вырезами как спереди, так и сзади. Любая попытка накинуть что-нибудь сверху приводила к новому пожару, так что я просто смирилась с ролью куклы.
Видимо, в детстве у него были только мальчишеские игрушки, а ему всегда хотелось иметь куклу. Вот он и отыгрывался на мне за свое несчастное детство, наряжая в несуразные наряды.
Проворно сменив платье на более легкое – переодеваться я научилась за минуту, боясь, что меня застанут раздетой, – подбросила дров в камин и подошла к окну, минуя заправленную кровать.
Днем я на нее старалась даже не садиться, чтобы не давать Калю лишнего повода оказаться рядом, но он все равно приходил ко мне каждую ночь.
Правда, ничего не мог со мной сделать. Обманув его, прежде чем покинуть академию в его сопровождении, я заключила с ним магический договор.
Действовала на свой страх и риск, за что и поплатилась пощечиной.
Четыре дня назад получив от Каля первый приказ, я поднялась из-за стола, забрала свои вещи и спешно покинула столовую. В отсутствие Барсвиля за главного был оставлен его брат Элеот. Он давно вышел из самого сердца академии, вероятно, отправившись в кабинет директора, но не к нему я бежала со всех ног, расталкивая слишком медлительных студентов.
Путь мой лежал в библиотеку ведьмовской академии магии, что располагалась на третьем этаже. Что бы Ворти ни говорил, а мне нужны были хоть какие-нибудь гарантии, и я собиралась себе их обеспечить.
Все сказанное Калем являлось бредом от и до, но я хорошо понимала, что шутить он не будет. Его самолюбие было задето настолько, что он готов был мстить слабой женщине. Вкус будущей власти невероятно вскружил ему голову, и все, что я могла сейчас сделать, – это обезопасить себя от его посягательств, установить границы, перейти через которые ему запретит сама магия.