Если б события разворачивались в XIX веке, к ней вполне были бы применимы слова Пушкина.
Но Зая не любила читать. Она ходила в кино, она смотрела фильмы по телевизору, следила за сериалами и любила те самые бессмысленные, беспощадные ток-шоу, на которых звезды готовы расшибиться в мелкие осколки, размахивая грязным бельем как спасательным кругом от падения в Лету. И ее сердечко сладко замирало, когда она представляла себе, на какие жертвы она способна пойти ради Любви…
Годы шли. Принц на белом коне не появлялся, чтоб посадить ее на круп скакуна и умчать далеко-далеко, а к белым мерседесам местной золотой молодежи и ржавым копейкам местных распутных женатиков ей строго-настрого запретили приближаться и мать, и сестра, и другие родственницы. Да, собственно, Зае этого и не хотелось, ей хотелось найти любовь. Но где ж ее найти, пресловутую?.. И полугодом ранее, с отчаяния или по трезвому расчету, она зарегистрировалась на Мамбе. Конечно же, пункт «Выход замуж» был помечен тогда в обязательном порядке.
Я, честно скажу, не поверил тому, что первым же собеседником Заи оказался ОН (герру ОН-у большой привет, жду «пятерку» за упоминание), это из серии «кто у нас не первый, тот второй». Скорее всего, она успела отшить энное количество юнцов-лизунцов и старцев-ребробесцев. И потом только обратила внимание на молчела, возрастом старше всего лишь на пару-тройку лет, но выглядевшего солидно (возможно, из-за густой длинной бороды) и степенно (возможно, из-за того, что он не форсировал свидание и не намекал на секс, а рассуждал про волю Всевышнего и заветы Пророка). Много ли надо, чтоб задурить голову девчонке, не отличающейся повышенной любознательностью и эрудицией в богословских вопросах? Как сказано у того же Пушкина, «пришла пора, она влюбилась».
Даг-Маг (пусть далее суженый Заи фигурирует в повествовании под этим псевдонимом, быть ОН-ом с двух больших букв – удел не каждого героя) проживал в другом регионе и был другого вероисповедания. Но по делам семейного бизнеса наведывался с какой-то регулярностью и в нашу Эмскую область, населенную преимущественно христианами. Я не могу достоверно сказать, зачем он в первый раз кликнул на анкету девушки не своего региона. Может быть, накануне очередной поездки искал очередную легкую интрижку в целях приятного времяпрепровождения. А может, изначально преследовал миссионерские и матримониальные цели. Но фактография следующая.
Через две недели они с Заей познакомились лично и прогулялись вокруг квартала, где жила она. Правила приличия требовали, чтобы она на первом свидании вела себя сухо и порывалась уйти поскорее, не соглашаясь даже на чинную посиделку в кафе. Зая так и поступила, хоть сердце сжималось в печали, а вдруг он всерьез поверит, что ей не интересен и не нужен, а вдруг больше не напишет и не приедет. Но Даг-Маг ритуал ухаживания знал, еще через две недели он пригласил ее в кафе, а через месяц трахнул. Сорвав, как выражаются беллетристы, цветок ее невинности, и получив в дар пылающее любовью сердце.
Как ни странно, но их роман на этом не оборвался. Даг-Маг не бросил ее с презрительной бравадой (я так и знал, что все гяурки – шлюхи), а Зая не получила мощный импульс (все мужики – козлы, им от нас только одно и нужно), ломающий жизнь и психику многих других представительниц женского пола. Он приехал еще и еще раз (а покуда разворачивалось наше с Заей виртуальное общение, и в четвертый тоже), и после третьего секса сделал ей предложение. Ага, то самое долгожданное – стать его женой. Представляете, да, восторг девчонки?
Не будь двух условий, поставленных новоявленным женихом для вступления в брак, счастливая невеста небось ответила сразу бы восторженным согласием, анкету бы удалила (а так, по обоюдному согласию, без галочки на «выходе замуж», она продолжала вполне легально существовать и служила резервным каналом связи для влюбленных голубков, когда они не могли ворковать по телефону), и мы с Заей никогда бы не встретились не то что воочию, но даже в закоулках виртуального мира.
Первым условием было принятие ислама. Чтобы мулла прочитал требуемые молитвы, совершил обряд, и брак был бы признан не только государством и родней через загс и свадьбу, но и на небесах. Для верующего Даг-Мага это было важно. Для Заи – атеистки в третьем, а то и четвертом поколении, родственное окружение которой хоть и считало себя христианами, Пасху от Рождества отличало, но в догматике и заповедях ориентировалось слабо, - это было не принципиально. Какая разница – в какого бога не верить? Будь на дворе советская власть, она бы кивнула, посчитала «никах» блажью даже не самого жениха, а его отсталых и темных родственников, из уважения к ним отстояла бы церемонию, и благополучно забыла бы. До ближайшего праздника, к которому надо готовить определенное угощение. Или живи Зая одна, возможно, тоже согласилась бы сразу, сочтя пустой формальностью. Но неожиданно ее родня не то что возмутилась или наложила категорический запрет на брак с иноверцем, а отнеслась без восторга или рвения, несмотря на то, что ранее усиленно ратовала за ее выход замуж. Кто-то вспомнил о крестовых походах и борьбе святой Инквизиции с еретиками, кто-то напомнил об исламистах, взрывающих дома и самолёты, воюющих по всему миру и с западными странами, и с Россией. Кроме сестры, никто не знал, что Зая уже спала с Даг-Магом (может быть, зная, что девушка уже не совсем девушка, были бы сговорчивей), поэтому не вердикт, а рекомендация родных была такова: