Помнится, где-то я вычитал легенду о том, как произошло название джина Beefeater, что в дословном переводе обозначает «мясоед». На этикетке там изображен гвардеец, который этим мясоедом и является. Если история не врет, то гвардейцы в то время имели привилегию - право на безлимитное употребление мяса... Бойцам позволялось ни в чем себе не отказывать. Теперь и я был бойцом, и мой паек серьезно отличался от питания обычного шахтера.
При виде этой картины, у меня закружилась голова. Если бы Николай Сергеевич не предложил мне сесть и приступить к еде, думаю, я бы сам набросился на нее. Вынужденная виртуальная диета серьезно истощила меня, я буквально прыгнул за стол и принялся накладывать себе в тарелку все, до чего мог дотянуться. Наверное, я в этот момент по грубости манер не уступал орку. Каков учитель, таков и ученик...
- Вот всегда так с вами, - старик наслаждался зрелищем. - Ненавидите, про себя последними словами кроете, а как протянешь кость, так и давитесь ей.
Он, словно припоминая что-то полузабытое, помолчал немного, а потом продолжил:
- Вы, Андрей, обвинили меня в отсутствии человеческого. Очень мягко, очень осторожно. Знали бы вы, что я тут слышу от других.
Старик не садился, а расхаживал по комнате и разглагольствовал. Если бы не набитый рот, я бы обязательно что-нибудь ответил ему. Но все мои мысли были только о еде, и про себя я плюнул на его словоблудие. Пусть выговаривается.
- Вы, бесспорно, здесь совершенно случайный человек, если верить моей статистике. На овощи налегайте, кстати, в них витамины. Я давно говорю, что капсула никогда не сможет заменить нормальные овощи...
Он подошел к столу и положил мне на тарелку большой красный помидор.
- Я в нашей, к-хм, структуре, уже второй год. Адская работа, знаете ли. Наркоманы, бомжи, сплошные антисоциальные элементы, - он поморщился. - Тут любой испортит себе нервы. Как вы выразились, потеряет человеческие черты. Но давайте подробнее рассмотрим все это, разберемся. Давайте дискутировать.
Даже если бы я хотел дискутировать, то не мог этого сделать. Когда я ем, я глух и нем. Его же, похоже, устраивало само наличие слушателя, а под дискуссией он подразумевал разговор с самим собой.
- Я работал долгое время врачом. Нищенская зарплата, постоянные мерзкие бабки, которые жалуются, жалуются. Вы знаете, как от них несет мочой и корвалолом? Нет, вы не знаете. А у меня внуки, я вам говорил. Внуки и зять-идиот. Я потерял много человеческого, но не здесь, а там. В той жизни, на той работе. Я действительно научился относиться к человеку, как к манекену. В молодости многие хотят стать врачом из высоких побуждений, а потом черствеют, меняются. Ты лечишь других, получая в благодарность коробку конфет с нарисованной розой и постепенно понимаешь, что променял десятки лет жизни на фургон шоколада.
Лекция плавно переходила в исповедь. Николай Сергеевич уже не ходил по комнате, он встал напротив меня и не обращал никакого внимания на двоих своих помощников, которым, скорее всего, приходилось выслушивать его причитания много раз.
- И вот к шестидесяти годам ты приходишь к тому, что все пропустил и не сдвинулся с места. Ни денег, ни удовольствия от работы, ни каких-то профессиональных вершин, которыми можно гордиться. Вдруг подворачивается этот адский труд. Условия даже хуже, персонал, пациенты, так сказать... Но здесь есть возможность добиться чего-то, реализоваться. И, прошу заметить, не за коробку конфет.
Забавно. В какой-то степени он говорил моими словами. Я ведь тоже жалел о потраченном времени, о том, что сам предпочел никак не реализоваться в жизни, до последнего момента ожидая подарков от судьбы и чудес. Но мне, даже при всех недостатках, никогда не приходила в голову мысль начать отыгрываться за свои собственные промахи на других. Я решил подлить масла в огонь:
- Вы так переживаете, Николай Сергеевич, что я сомневаюсь, что вы очень довольны всем этим.
- Доволен, что бы вы ни говорили, Андрей, - жарко возразил старик, - Но одного не хватает. Публичность нулевая. Мои родственники думают, что я работаю в закрытой больнице, куда простым смертным вход заказан. Мои успехи, а ведь они есть, значительные успехи, могут оценить только, так сказать, подопечные. А среди них очень мало людей, которые вообще поймут меня. Вы - первый человек с образованием, который у нас... трудится. Вам я могу рассказать.
Он сделал театральную паузу.