Может быть, от наглости этого заявления мой первоначальный страх перед ночным гостем несколько поубавился. Противник, который вступает в переговоры, уже самим этим фактом демонстрирует свою слабость.
— Кто ты такой? — спросил я, поднимаясь с пола и наводя арбалет в центр облака. — Что тебе здесь надо?
— Летаю вот. Слушаю. Передаю послания. — Голос из облака гудел на одной басовитой ноте, слова различались с трудом, и, кажется, моя угрожающая поза не произвела на противника ни малейшего впечатления.
Следовало что-то немедленно предпринять. Я знал, что на столе у Спейса есть немало магических предметов, обладавших большой внутренней силой. К сожалению, я не умел ими пользоваться и в этот момент пожалел о том, что не прислушался к его мудрым наставлениям, не пожелал изучать основы магии и вот теперь снова влип в историю.
Осторожно, боком, я начал пробираться к столу, надеясь хотя бы напугать своего противника.
— Ты вот что, стой на месте! Кому говорю?! — Облако издало звук, похожий на кудахтанье большого петуха, и вытянулось в мою сторону. Теперь оно походило на длинную змею, конец хвоста которой по-прежнему цеплялся за книжную полку, а полупрозрачная пасть, быстренько отлившаяся из редкого тумана в нечто весьма плотное и зубастое, теперь раскачивалась буквально в десятке сантиметров от моего лица.
— Что здесь происходит, черт побери?! — прогремел у входа голос Спейса. — Ты что, не видел пентаграммы у входа?!
— Нет там никакой пентаграммы! — прошипело облако, заметно поубавившись в размерах.
Спейс, совершенно не похожий на человека, которого я знал, стоял в дверях.
Сейчас в нем было никак не меньше двух метров росту, и голова этого великана касалась дверной притолоки. Звезды на его халате сверкали голубыми льдистыми искрами, а голос гремел и, казалось, исходил одновременно из нескольких мест. Он приподнял правую руку, и сверкающая голубая молния сорвалась с его массивного кольца. Она ударила в голову туманной змеи, и та, завизжав, съежилась, уменьшилась в размерах, вновь превращаясь в рогатый шар.
— Я сижу на совете, занимаюсь важными делами, и вдруг приходит известие, что какой-то наглый слухач осмелился проникнуть в мое жилище!
— Простите, мастер! Я не знал! Я не мог предположить, что вы вернетесь так быстро!
— Он не знал! А нужно было знать, прежде чем протягивать свои грязные лапы к моему жилищу! — Вторая молния ударила в слухача, и тот вновь завизжал, запрыгал, и еще заметней уменьшился.
— Вон отсюда, поганое отродье, пока я не развеял тебя на атомы, и передай своей хозяйке, что если она еще раз попробует сунуться ко мне, то пожалеет об этом!
Слухач черной молнией метнулся к камину и исчез в его трубе. Но черного дождя сажи, которого я ожидал, не последовало. Похоже, эта дорога в дом Спейса была известна не только птицам.
Ключ в двери все еще скрежетал, а знакомый голос вновь произнес недавно услышанную мной фразу:
— Что здесь происходит, черт побери?
Лишь сейчас я окончательно проснулся и понял, что по-прежнему лежу на полу в развороченной прихожей, сжимая в руках арбалет. Значит, я, незаметно для себя, вновь уснул, и все последующее мне привиделось во сне? Спейс стоял у дверей. Он плотно затворил ее за собой, не забыв опустить массивный и совершенно бесполезный теперь засов в выдернутую из стены скобу.
Выглядел мой хозяин на этот раз вполне обычно, и я невольно повел глазами в сторону книжной полки, на которой совсем недавно, как мне казалось, сидело нереальное существо из ночного кошмара.
Теперь на этом месте на стене явственно были видны потеки копоти и куски разломанной и обгорелой штукатурки, именно туда били молнии из кольца Спейса, и это самое кольцо, между прочим, до сих пор сверкало у него на пальце.
— Вы хотите сказать, — прохрипел я, поднимаясь с пола и с трудом распрямляя затекшую спину, — что ничего не знаете о том, что здесь произошло?
— Именно это я и хочу сказать! И я хотел бы знать, кто превратил мою квартиру в мусорную свалку? Убери эту штуковину! Ты же не умеешь обращаться с арбалетом!
В этом он был, безусловно, прав, хотя я до сих пор с гордостью вспоминал выстрел, повредивший плечо О-Нилу. Я отложил в сторону арбалет и по порядку изложил Спейсу все ночные события, включая его собственное появление с молнией в руке. В этом месте моего рассказа Спейс одобрительно усмехнулся.
— Это хорошо, что ты такого высокого мнения о моих магических способностях, а вот все остальное, к сожалению, чертовски плохо. Теперь уже нет ни малейшего сомнения в том, что они знают, где ты находишься, и сделают все, чтобы от тебя избавиться. Арбалет с автоматическим спуском — это только начало, проба сил, так сказать. Наверно, им было интересно посмотреть, как ты поведешь себя в этой ситуации. Они никогда не повторяются, и следующая их попытка может оказаться гораздо более опасной.