— Что в городе? — поинтересовалась Лайна. — Эпидемия?
— Спасаемся кроветворными зельями, — вздохнул один из магов, отрываясь от тарелки с супом. Суп слабо пах кислятиной. — Сейчас возвращаюсь в госпиталь. Картина не для слабонервных. Целые палаты народу в кровище, или харкают сгустками, или рвут кровью, или… гм, ладно. Может, ты желаешь поухаживать? Лично я зашиваюсь!
— Понятно, — пробормотала Лайна. Предложение поухаживать явно было брошено в сердцах. — И что, гильдию маголекарей до сих пор осаждают?
— Многовато вы знаете, госпожа Лейдер-младшая, — проворчал другой маг, облаченный в обычные брюки и свитер без знаков гильдии. — Как бы ваше любопытство не завело вас кое-куда, а то мадам Инайт пооткручивает нам головы…
— Не трогает никто маголекарей, — перебила его Эвелина. — Но что-то там творится. Я выносила шоферу сверток в фургон и слышала, что на рынке какие-то волнения. Я считаю, нужно пойти выяснить…
— Сказала же Мелани — поменьше бродить без необходимости! — тут же взвился Интан.
— …А Интан отговаривает, — продолжила Эвелина. — Вот, отлично, сейчас Лайна решит! Идем выяснять? Если ты согласна, то нас больше и мы победили!
— Какие волнения? От кого слышала? Почему на рынке? — Лайна потрясла головой.
— Заодно выясним, — сказала Эвелина. — Что я слышала — это беседу каких-то старушек. Они болтали, что на рынок неплохо бы вызвать полицию и что, мол, разогнать бы всех, пока не случилось то, что в семидесятом цикле. Что было на рынке в семидесятом цикле?
Двое магов постарше оторвались от тарелок и нахмурились.
— Да заваруха была, — выдавил один. — Кто-то начал горлопанить речевки против синарха. Другие подтянулись. Третьи стали спорить. Кончилось давкой. Тридцать четыре трупа. Место такое, рынок. Оттуда всегда начинались заварухи против синарха, сколько стоит Айламада… Вы сходите, узнайте. Только осторожно. Не колдуйте, в гущу не лезьте. Посмотрите, что там творится, и бегом назад. Если что серьезное — звоните Бордмару, дальше он разберется.
— Я не берусь советовать, — нейтральным тоном сказала Ястмин, не оборачиваясь, — но не лучше ли тебе самому сходить, Вернон?
— Нет времени, — буркнул тот, быстро проглотил то, что оставалось на дне тарелки, и встал.
— Пошли, — подмигнула Эвелина и потащила Интана к выходу.
Зимний день обдал потоками снежной пыли. Крошечные снежинки-пылинки сыпались, как дождливая морось, и застилали дорогу живыми слоями шифона. Ветер сдувал верхние слои, сбивал их в складки, а сверху ложились новые, и все начиналось сначала.
Кривой разлом Арки нервно дрожал огненными всплесками у дальнего крыла особняка.
Улица спускалась мимо пустого парка. Из-за сплетения голых ветвей виднелись яркие ларьки, острые крыши беседок и шпиль на верхушке карусели. Когда здесь появился разлом Арки, обитатели особняка и соседних домов немедленно сбежали, а за ними потянулись и посетители парка. Коммерсанты закрыли ларьки и аттракционы. Теперь здесь лишь изредка веселилась по ночам безбашенная молодежь. Судя по вспышкам — ученики школ при гильдиях.
Эвелина шла под руку с Интаном, а Лайна плелась рядом и не понимала, зачем вообще понадобилась этой парочке. О ссоре сестра не вспоминала. Злость прошла, отхлынула, унеся с собой часть лишних эмоций. Осталось… отчуждение. Легкое, как снежная вуаль, и такое же холодное.
Лайна вдруг поняла, что давно уже не обижается. Из-за чего там ей казалось, что жизнь бессмысленна, а Эвелина — предательница и враг? Лаочера подстерегли? Вмешались в разговор с Мелани? Ничего из ряда вон выходящего… Маги и ведьмы теперь заодно, Лаочер — непредсказуемый противник, а на какой-то там разговор всем было наплевать. Его никто не запомнил. В том числе и Мелани.
Каждый делает то, что должен. Все события диктует логика. Чувства преувеличены. Их значение переоценено.
Холод — это удобство и комфорт. Нужно только правильно с ним обращаться.
Лайна подняла лицо к рыжевато-седому небу. Вот он, холод. Тот, что недавно раскрыл ей объятия и наделил магией…
— Не отставай! Что ты там высматриваешь? Драконов нет, не бойся! — сквозь толстую морозную пелену прокричала Эвелина. Лайна усмехнулась и ускорила шаг.
Нужно принять холод. Прекратить тянуться к теплу. И жар обид остынет, а горячка стремлений превратится в бесстрастное видение цели.
— А почему их нет?
— Никто не колдует. Им не хватает магической подпитки. Наверное, полетели в горы, к своему разлому, — сказал Интан.
Парк закончился, и по глазам ударил пестрый свет. Над входом на рынок висела длинная гирлянда фонарей из цветного стекла.