– Ну все, Саныч, хороший у тебя чай. Пойду я. Спасибо за совет!
Выйдя из оружейной мастерской, побрел неторопливой походкой в направлении своего отдела. А чего торопиться, коммуникатор всегда при мне, понадоблюсь – вызовут. Мимо сновали люди и нелюди, но я не особенно пялился по сторонам – голова была слишком занята собственными мыслями.
Подброшенная Сан Санычем идея начинала мне все больше и больше нравиться. Ну не то чтобы нравиться, скажем так, я все больше и больше к ней склонялся. Опять-таки – куда деваться? И ведь был бы сейчас в офисе кто-нибудь из старых проверенных товарищей, эти без лишних расспросов подсобили бы. Но они все, к моему сожалению, были в разъездах. А так и обратиться было не к кому. Лева Файнгерц задаст тысячу ненужных вопросов, а потом на всякий случай помчится консультироваться с начальством – перестраховщик хренов. К тому же мне нужен был надежный "репер", а Лева – человек субтильный, может в самый ответственный момент отключиться и все испортить.
Я продолжал ломать голову. А если к самому Альмансору подойти: мол, так и так, по заданию Хороса, не собственного удовольствия для, отправьте меня, пожалуйста, в Лагор, минуя официальные каналы. Подумал и тут же едва не рассмеялся над собственными мыслями. Обращаться к этому формалисту-чинуше – дело абсолютно бесперспективное. Я, конечно, понимаю, что начальник должен быть бюрократом, иначе молодые наглые карьеристы слопают с потрохами и не поморщатся, но не до такой же степени. Этому официальную бумагу, заверенную всеми необходимыми подписями и со всеми положенными печатями, суй под нос, он еще десять раз перезвонит "для уточнения и согласования", а может и не полениться, оторвать задницу от начальственного кресла и помчаться лично "уточнять и согласовывать".
Я поднимался по лестнице в свой отдел, как мне навстречу попался Андрюха Вершинин. Молодой парень из соседнего отдела в Конторе недавно, но уже успел зарекомендовать себя с самой положительной стороны. И тут меня неожиданно осенило.
– Привет, студент! – Я встал так, чтобы парень не смог, сославшись на неотложные дела, смыться, вдобавок протянул ему руку для рукопожатия, что бы уж наверняка не ушел, – нехитрый психологический прием, но весьма действенный. Овладел рукой юноши и, по-отечески заботливо, но без излишнего сюсюканья, спросил, изобразив на лице неподдельную заинтересованность: – Ну как ты, Андрюша, привыкаешь?
– Здравствуйте Федор Александрович! – широко заулыбался Андрей. – Привыкаю помаленьку, много еще всякого необычного, но я стараюсь.
– Молодец! Наслышан о твоих успехах. – Толика лести в его адрес должна была полностью расположить парня ко мне, иначе говоря, создать между нами максимально доверительную атмосферу. Но тут главное не "пересластить". Теперь осталось заинтересовать парня чем-нибудь эдаким, и моя цель, считай, достигнута. – Ты, говорят, по мечам спец.
– Ну не то чтобы спец, – смущенно потупил глазки, польщенный юноша, – балуюсь помаленьку.
– Да ладно скромничать, – я продолжал укреплять и развивать возникшую между нами атмосферу взаимной симпатии, – был я намедни в спортзале, имел удовольствие наблюдать, какие фортеля ты этими своими бамбуковыми штуковинами выделывал. Завидую, молодой человек, откровенно завидую. Но… – я сделал интригующую паузу, – мечи ведь того, вещь специфическая, к тому же они не всегда под рукой. Ты вот что, Андрей, заходи как-нибудь сходим в спортзал, я тебе парочку приемчиков, адаптированных специально против нелюдей, покажу, чтоб, значит, вампира, дждотта или еще какого чужого голыми руками мог нейтрализовать, а также методику вхождения в боевой транс продемонстрирую.
– Что за методика? – Судя по тому, как у собеседника загорелись глаза, я понял, что он у меня на крючке и теперь уже вряд ли сорвется.
– Ускорение реакции примерно на триста процентов относительно нормальной и соответствующее повышение мышечного тонуса, метаболических процессов и прочих функциональных возможностей организма, – как можно небрежнее выдал я: мол, пустячок, а приятно.
– В три раза? Не может быть!
– Ну почему же не может быть? – улыбнулся я.
Тут перед носом Андрея пролетела муха. Я сделал легкий взмах рукой, и неуловимое насекомое уже зудело у меня в кулаке. Для вящей убедительности поднес руку к уху юноши, затем к его лицу и разжал кулак. Освобожденная цокотуха взмыла вверх и в мгновение ока умчалась прочь от опасного места.