— Девочки! Как вам не стыдно, — возмутилась Регина.
— А в чем дело, мам? — откровенно удивляясь, Катя подняла вверх румяное лицо. — Мы играем.
Я остановила праведный гнев Регины, потянув ее за рукав обратно к решетке, где мы курили.
— Я же говорю, Регин, сама разберется, — сказала я ей, и, повернувшись к девчонкам, строго отчеканила: — Пожалуйста, без мордобития. Ксюха, голова — самое нежное место у подрастающего поколения. А бить по рукам, — я уставилась на Катю, — вам, возможно, будущим пианисткам, вообще противопоказано. Все ясно?
Они внимательно меня выслушали и кивнули. Мы докурили свои сигаретки, позвали девочек и вернулись в класс, куда мальчишки прибежали после последней репетиции.
— Тетя Таня, вы не завяжете мне бант? — Ксюха потянула меня за полу пиджака.
— Конечно, Ксюш, без проблем. — Я взяла белую шелковую ленту и быстро соорудила на светлой головке нечто похожее на розу. — Так хорошо?
— Здорово, — Ксюха посмотрелась в зеркало, что было прибито над раковиной в классе. — Вот мама так не умеет.
— А, кстати, она что, не придет на концерт? — Янка вынырнула из-под руки. Я отшатнулась.
— Ты откуда? — опешила я. Янка махнула рукой и, не слушая ответа Ксюхи, поскакала к Дениске натягивать концертный костюм.
Тем временем Ксюха подробно отвечала на вопрос. Только уже мне.
— Нет, она с тетей Элей на работу поехала. А бабка напи… — она на секунду запнулась и, опустив глаза, продолжила. — Заболела, в общем. Мама только вечером придет.
Мы понимающе переглянулись с девчонками, и все вместе отправились в большой зал, где всегда проходили концерты.
— А что, Фионова больше к тебе не подходила? — спросила меня Регина, когда концерт уже закончился и мальчишки с гиканьем выскочили теннисными мячиками на улицу, поиграть в снежки перед тем, как разъехаться по домам.
— Нет, — я пожала плечами. — Видимо, поняла, что разговаривать я с ней не буду.
За последние дни Нина несколько раз пыталась вызвать меня на разговор тет-а-тет. Но я, мило улыбаясь, предлагала ей поговорить в «Макдональдсе», в тепле и уюте. Нину это не устраивало. Понятное дело, в кафе девчонки, много народу.
— Нет, все-таки любопытно, что она тебе хочет сказать, — вклинилась в разговор Янка.
— А вот мне совсем не интересно. — Я отщелкнула окурок в сторону. — Была бы моя воля, даже не здоровалась бы. Век бы не видать ее.
— Век не получится, — отозвалась Регина. — Поскольку вон она идет, собственной персоной.
Я не стала оборачиваться. Идет и идет, скатертью дорога. Но по сузившимся глазам Регины и окаменевшему лицу Янки я поняла, что Нина приближается к нашей теплой компашке. И настроена она более чем решительно. Это я уже имела счастье наблюдать сама.
Нина подошла вплотную ко мне и, пахнув на меня запахом свежевыпитой водки, резко сказала, будто плюнула:
— Пархоменко! Мне поговорить с тобой надо!
— Ну, говори, — ответила я, не трогаясь с места.
— При них не хотелось бы, — Нина кивнула головой в сторону Яны и Регины.
— Не получится, — Янка сделала шаг и встала передо мной.
— Это касается только нас, — еще одну попытку сделала Нина.
— Нин, говори уж, что хотела и отстань от меня наконец, — раздраженно сказала я. Мне уже так надоела ее настырность, что я решила покончить с этим раз и навсегда.
— Ну, ты сама этого хотела, — пожала она плечами. — Я была у твоего мужа в каникулы, — рубанула она сплеча и внимательно посмотрела мне в лицо. Она явно ждала моей бурной реакции. Или, возможно, удивления, я не знаю.
Но, к несчастью для Фионовой, я скривила постную рожу и без намека на какие-либо эмоции ответила.
— Знаю. Он говорил. Это все, что ты хотела мне сообщить?
Нинка на секунду закаменела. Да-а-а, не такого она ждала ответа. В какие-то доли секунды мне показалось, что на ее лице отразились все чувства ее подлой душонки от ненависти до отчаяния.
— Но он, наверное, не сказал, что мы любим друг друга уже давно. И ты нам мешаешь. — Голос Нины вдруг неожиданно стал низким и хриплым. Глаза лихорадочно блестели и руки нервно теребили ремешок сумочки.
— Да ну! Правда? — я молниеносно выхватила телефон из сумочки и соединилась с мужем. — Алло. Ник? Привет. Тут такое дело. Стоит сейчас передо мной Нина Фионова и утверждает, что вы любите друг друга и я мешаю вашему счастливому соединению… — Я выслушала пару фраз и протянула трубу Нинке. — Это тебя.
Нина посмотрела на мой телефон, будто в моих руках вместо продукции замечательной японской фирмы «Сименс» извивалась ядовитая змея. Она закачала головой и сделала шаг назад.