— Ненавижу! — Ксюха налила полный бокал вина и залпом выпила. — Ладно, господа хорошие, я покажу вам, как сводить с ума мою мать и презирать меня! — ее взгляд упал на бокал Сашки. Она схватила его и с размаху кинула в стену. Брызнули осколки. — И ты получишь сполна. Еще никто так не оскорблял меня, как это сделал ты! — тихо проговорила Ксюха. — Она заметила, что мать так и стоит в дверях кухни. — Иди спать мам, мне надо подумать.
Ксюха обхватила руками голову и не заметила сумасшедшей блуждающей улыбки, которая появилась на тонких губах матери. И ее тихих слов.
— Отомсти за нас, дочка. Отомсти.
3
Я тронула сына за плечо.
— Сань, мы ждем твоих объяснений.
Он оторвался от оконного стекла и невидящим взором посмотрел на меня.
— Она призналась тебе в любви, а ты ей отказал? Этим ты ее и оскорбил? — помогла я сыну.
— Да, мам, все правильно, — очнулся Санька. — Я видел в ней только друга, а она хотела большего. И я не нашел слов, чтобы убедить Ксюху, что она прекрасная, красивая, сексуальная, НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА. Женщина, которую мы, парни ее компании, никогда не замечали. И я не замечал. Или не хотел.
Пашка встал и подошел к Саньке.
— Да-а-а, и я хорош гусь! — огорченно проговорил он. — Я ей, наверно по сто раз на дню говорил, что она свой парень! Но кто ж знал, что она это за оскорбление посчитает. Я думал, наоборот, это ей нравится!
— Придурок, прости Господи! — хмуро констатировала Люська. — Кто такое бабе говорит? Да будь она хоть трижды другом, будь хоть лесбиянкой, хоть транссексуалкой — она, прежде всего — девушка! И обращаться с ней надо было, как с нежным цветком.
— Нежным цветком для меня всегда была Катя, — оправдывался Пашка.
— А моя Аришка тоже для тебя свой брат? — спросила Лелька.
— Нет, конечно, Аришка тоже… ну, цветок. — Пашка запутался и все рассмеялись. — Да ну вас, не понимаете меня.
— Да мы понимаем, что ты имеешь в виду, — успокоила я Павла.
— Только легче от этого не становится, — грустно закончила за меня Регина. — А как же Нина?
— Она пришла поздно вечером, — объяснил Сашка. — Ксюха сказала, что это подруга ее бабушки. Я под эту сурдинку и сбежал. А пока кроссовки натягивал, она меня из комнаты и позвала.
— Ну, и когда же ты понял, что это Ксюха отомстила тебе за свое поруганное достоинство. После того, как руку сломали? — вернулась я к истоку наших разборок.
— Нет, конечно, — ответил Сашка. — Мне бы и в голову такое не пришло бы. Между нашей размолвкой и нападением прошел почти месяц…
Он часами бродил по городу и думал, кто же мог подстроить это несчастье. Сашка несколько раз пытался сказать маме, отцу, даже Пашке, что ему специально сломали руку. Но все осторожно, дабы не потревожить психику сына и друга уговаривали его, что это только его фантазии.
Наконец Сашка махнул рукой. Не верите и не надо. Он перебрал в памяти всех, кого он мог обидеть. Но никто так и не вырисовывался. «Вот черт, — сгоряча подумал Сашка. — Я просто идеальный парень. Никого не предавал, никому плохого не делал. Даже врагов не нажил. Мама бы сказала, что это хорошо. Но ведь кому-то же я напакостил». Он изводил себя этими мыслями, но ничего умного ему в голову не приходило.
В тот вечер, когда он узнал от мамы, что у Кати украли папку, он позвал ее погулять, чтобы осторожно выведать, кто мог знать, что она поедет к педагогу. Но их прогулка сложилась совсем по-другому. Сашка не решился тревожить Катю печальными воспоминаниями.
Потом напали на Фион. Тут уже Сашка твердо для себя решил, что с ними кто-то решил сурово рассчитаться. Он даже попытался поговорить об этом с ребятами, но те только высмеяли его.
— Помнишь, Паш! — Сашка остановился перед Павлом. — Ты еще сказал, что это совпадения. Необычайные совпадения!
— Вообще-то эго утверждала Фион. Но я был с ней согласен, — неуверенно сказал Пашка.
— Ты знаешь, я даже поверил в это. И решил оставить свои расследования. Катя уехала в Дом отдыха, тетя Регина никому не говорила, где она, и я так и не мог выяснить, видела ли она что-нибудь. Да и Фион ничего не помнила.
Сашка приехал к Фион на следующий день после того, как на нее напали. Дверь никто не открывал.
— Вы тетю Ксению ищете? — Маленькая девочка сидела на ступеньках лестницы, ела мороженое и смотрела на Сашку снизу вверх. — Она во дворе, помогает папе чинить тормоза.
Сашка улыбнулся, потрепал девочку по голове и вернулся на улицу. Обогнув дом, он нашел гаражи. Бронзовый «Фиат» был поднят с левого боку на двух домкратах. Две пары ног торчали из-под машины. Седой старик стоял около них и что-то настойчиво говорил.