Курьерское сообщение между городами у эльфов довольно оперативное. По прекрасным дорогам Древних, в карете, три курьера отправляются в другой город. Они делают остановки только для короткого отдыха, необходимого ездовому ящеру. Один из них управляет ящером, второй тем временем отдыхает, третий охраняет, и так посменно. Курьеры возят почту, королевские указы, собранные в других городах налоги для Королевской Казны.
А вот для частных лиц, такое путешествие гораздо труднее, дольше и дороже. Нужно организовать две кареты, в одной из которых едут воины-охранники, всю дорогу отвечающие за безопасность пассажиров. Опасаясь хищников, ночью движение по дороге прекращается и выставляется дозор.
Прибыв на место в другой город, и поселившись в «Доме путника», надо устроить там же и охрану, которая понадобится для обратной дороги. А «Дома путника» — это совсем не гостиницы в моем понимании. Это просто несколько пустых домов в городе, где прибывшие сами должны себе организовать быт, начиная от чистоты, посуды, постельных принадлежностей и кончая приготовлением еды. В общем, кошмарная заморочка. Поэтому иногородние эльфы — редкость. Решатся ли родители Эдмунизэля на такое путешествие? Он ведь не сообщил им, что можно будет жить в нашем доме.
В один из дней, во время сиесты, когда Эдмунизэль, как обычно, прижимался к моему, уже заметно выпирающему животу, то носом, то губами, то ухом, то просто держал на нем свою руку, мы оба уловили чуть заметное шевеление.
— Что это? — с испугом прошептал Эдмунизэль.
— Кажется, ребенок шевельнулся, — с не меньшим испугом, тихо ответила я, невольно замерев.
Мы оба напряженно прислушивались и, через некоторое время, шевеление повторилось. Ну, точно, это ребенок.
— Эдмунизэль, а можно уже как-то определить пол малыша? — мучимая любопытством, спросила я.
— Можно, с середины срока. Целитель, наложив руки на живот, скажет, кто там, мальчик или девочка и правильно ли развивается, — уткнувшись в мой живот, невнятно пробормотал он.
Оттолкнув его и вскочив с постели, я засуетилась в поисках одежды, громко при этом возмущаясь:
— Так чего же мы ждем? Почему сразу не сказал? Бежим к Учителю! Пусть скажет, кто там!
Он, ошарашено съехав на пол, стал выяснять:
— А что, уже половина срока? Откуда ты знаешь? Этого не может быть, животик еще слишком маленький!
— Во-первых, я считать умею! Во-вторых, первое шевеление плода происходит в середине беременности, — ответила нетерпеливо.
— Это человеческие правила, а эльфийские другие.
— Давай не будем спорить, спросим у Учителя!
— Хорошо, но вначале, я сам попробую посмотреть, ведь я слышу стук его сердца, вижу ауру, может быть, используя свои новые возможности, я сумею разглядеть больше?
— Ладно! — я бросила одежду, уже оказавшуюся в руках, на пол и снова забралась на кровать. Легла на спину, вытянулась. — Смотри!
Он уселся на мои ноги, упираясь коленями в матрас, положил обе руки на мой живот, закрыл глаза и замер. Я тоже замерла, боясь ему помешать. Так, застыв, мы не шевелились полчаса. Когда мое терпение было на исходе, он открыл глаза и, счастливо улыбаясь, произнес:
— Мальчик!
— Уверен?
— Да!
— Что еще?
— Кажется у него большой магический резерв, он шевелит ручками и ножками, и еще он очень худенький. Говорил же тебе, что надо лучше кушать!
— Все-таки придется идти к Учителю, — слезая с кровати, я снова потянулась к одежде, валявшейся на полу.
— Пойдем чуть позже, когда жара спадет, а пока давай придумаем имя. У тебя есть пожелания?
— Нет, а у тебя? — спросила я.
— Тоже нет, — ответил он.
— Тогда называем по очереди любые имена, какие придут в голову, а ты прислушивайся к малышу, вдруг заметишь, что ему какое-то понравилось, — предложила я.
Мы перебрали бесконечное множество имен, но малыш никак не реагировал. Когда наша фантазия истощилась, и я назвала последнее, что еще пришло в голову, переиначенное имя моего отца — Александрэль. Ребенок, в ответ, толкнулся с такой силой, что мы, все это время не сводившие глаз с моего живота, с удивлением посмотрели друг на друга.
— Ну вот, наконец, ему понравилось, — со счастливой улыбкой, удовлетворенно констатировал Эдмунизэль. — Теперь, можно и к Пионарэлю собираться.
— А ты не сожалеешь, что это не девочка? — одеваясь, спросила я.
— Не имеет значения, мальчик или девочка. Любой ребенок — это огромное счастье, причем для всех, они ведь так редко рождаются!
— Ладно, но я хочу еще и девочку, и обязательно ее рожу.
— Обещаешь? — сияя от радости, уточнил Эдмунизэль.