Однажды Эдмунизэль заметил, что я стала бледная, губы сухие, в уголках рта появились болезненные трещинки, хотя я чувствовала себя неплохо.
— Что с тобой? Ты чем-то заболела? — встревожился он, осторожно трогая пальцами мои губы и с паникой заглядывая мне в глаза.
— Авитаминоз, не хватает растительной пищи, — объяснила я.
Он тут же позвал меня на прогулку. Насколько возможно, мы спустились вниз по горам. Эдмунизэль, среди появившейся там скудной растительности, стал что-то искать. Находя, срывал какие-то травинки и убирал в сумку. Придя домой, заварил отвар из собранных трав и велел выпить. Напиток получился терпким, горьким, вяжущим, но я, под давлением Эдмунизэля, пила его каждый день. Уже через три дня трещинки исчезли и появился румянец на щеках.
— Какая же ты красивая, — отметил положительные изменения Эдмунизэль.
— Хорошо выглядишь, — заметила, при встрече, Яна.
— Спасибо травяному напитку, — ответила я ей, рассказав о заботе обо мне Эдмунизэля.
Яна, как все гномы очень практичная, предложила продавать эти травки. С гномами надо торговаться, а то уважать не будут, а я не умею. Предложила Яне быть нашим посредником, за десять процентов от полученной суммы дохода. Она с радостью согласилась. Это стало вторым источником нашего дохода.
А третий, нам помогал обеспечивать Кроки рыбной ловлей. Рыбу мы сушили, и она стоила гораздо дороже сырой, потому что легко хранилась. Ее тоже продавала Яна.
В общем, деньги у нас были. На них мы покупали кое-какую еду, приобрели сшитую на заказ одежду и обувь, два рюкзака. Большого размера рюкзак — Эдмунизэлю, поменьше — мне. Эдмунизэль заказал себе два новых кинжала и метательные ножи, шесть штук, в ножнах на нагрудной перевязи.
Сами гномы, в качестве оружия, предпочитали боевые топоры на длинном топорище из металла. С ними они ходили сражаться с Горными Змеями, освобождая от них свои рукотворные туннели и делая их более безопасными. Заодно, используя добытое мясо Змея в пищу.
Эдмунизэль попросил Сара научить его пользоваться боевым топором и, теперь, в сумерках, когда я уже была в постели, они устраивали перед нашей палаткой азартные боевые тренировки. После тренировки Эдмунизэль бежал в ванну, в которой помещался с большим трудом, а потом, нырял ко мне в постель.
Это были самые упоительные минуты за прошедший день. Никогда раньше, я не догадывалась, что отношения двоих могут быть до такой степени всепоглощающими, нежными, доверительными. А близость такой желанной, страстной, способной дарить, непередаваемое словами наслаждение.
Моя спонтанная влюбленность в Эдмунизэля, основанная на восхищении внешней красотой, силой, авторитетом в глазах окружающих и, конечно, сексуальном влечении, перешла в нечто более глубокое и ценное — осознанное чувство любви. Я оценила его преданность, внимание, чуткость, заботу, готовность всегда прийти на помощь, доброжелательность, гибкий ум, способность воспринимать новое, умение брать ответственность на себя, организовывать и руководить, смелость, силу, быструю реакцию, неутомимость.
Отыскала у него только три недостатка, которые легко прощала. Это — молчаливая замкнутость, высокая требовательность к окружающим и упрямство, когда решение им принято, переубедить его было почти невозможно. Ну что ж поделаешь, никто не совершенен, и наши недостатки это продолжение наших достоинств. Так, иногда, настойчивость и целеустремленность переходят в упрямство, расчетливость — в скупость, сдержанность — в замкнутость, щедрость — в транжирство, способность к риску — в безответственность, чувство собственного достоинства — в тщеславие.
— Эдмунизэль, если я для тебя Дармия, то кто ты для меня, как это называется? — попыталась я для себя прояснить наши особые отношения.
— Это называется, просто, любимый, в лучшем случае.
— Но это же несправедливо! — удивилась и возмутилась я.
— В Природе все очень разумно и справедливо. Во-первых, это я получаю очень значительное увеличение Силы от нашего союза, твоя же Сила не увеличивается. Во-вторых, это я умру без тебя, а ты без меня нет, и это очень правильно. У нашего народа такой дефицит женщин, что ни одна не должна погибнуть, ведь ей положено родить ребенка и вырастить его, несмотря ни на что.