Дальше плыли молча, говорить не было никакой возможности, от сухости во рту язык прилип к небу. Детские личики от обезвоживания заострились, им, видимо, перед ритуалом, тоже не давали пить.
Нас заметили с эльфийского берега издалека и навстречу поплыли двое дозорных на плоту. Когда плоты поравнялись, мы радостно приветствовали друг друга. Было видно, что эльфы безмерно счастливы видеть нас, и что на возвращение Эдмунизэля они почти не надеялись. И теперь, смотрели на него, как на героя, о котором будут слагать легенды.
— Вода есть? — первое, что спросил Эдмунизэль. — Мы вторые сутки как не пили.
Ему тут же перекинули две фляги, которые он протянул мне. Взяв одну, повернулась к детям, которых эльфы не заметили за нашими спинами.
— Эдмунизэль, детей надо напоить, ослабь, пожалуйста, их сон, — попросила я.
После того, как Эдмунизэль коснулся рукой головы каждого ребенка, я, по очереди приподнимая детские головки, осторожно вливала им воду в рот. Они, к счастью, глотали. Дозорные от увиденной картины безмолвно, потрясенно застыли, забыв, что надо грести, и их плот стал отставать от нашего. Когда вода в первой фляге закончилась, я выпила половину из второй. Протянула оставшуюся воду Эдмунизэлю, но он отказался, и никакие мои уговоры, и демонстрация недовольства, не помогли. Поэтому и эту воду я влила в детей. Тут, наши встречающие взяли себя в руки и, наконец, задали вопрос:
— Откуда у вас орочьи дети и зачем они вам?
Ответил Эдмунизэль:
— Это долгий рассказ, на который сейчас у нас нет сил. Доберемся до берега, поедим, попьем, помоемся, поспим, а потом все объясним. А вы пока доложите, что было у вас в наше отсутствие.
— За те четыре дня, что вас не было, происшествий нет. Смена дозора через декаду.
— Хорошо. Скорее всего, мы дождемся смены дозора и вместе с вами вернемся в Асмерон.
Когда приблизились к берегу, я попросила:
— Эдмунизэль, разбуди, пожалуйста, детей. Пусть они видят, как попали сюда, будет меньше вопросов и недоверия в будущем.
Дождавшись осмысленного взгляда орчат, я, гладя их по головам, спокойным, ласковым голосом стала объяснять, что мы плывем по Океану, вот на этом плоту. Что дома нечего кушать, а здесь, на другой земле, и еды полно, и жить интересно, поэтому мамы отпустили их с нами. На удивление дети спокойно восприняли мой рассказ, ни слез, ни капризов, ни желания вернуться назад.
Эльфы ошарашено рассматривали орчат и обеспокоенно прислушивались к моим словам.
Когда мы причалили, Эдмунизэль быстро раздал команды:
— Есть! Пить! Мыться! Пока мы заняты, установите за Дозором просторный шалаш, где мы все впятером временно поселимся. — Поймав мой полный обожания взгляд, тихо сказал: — Ты напрасно опасаешься, что детям могут причинить вред. Эльфы не способны убить ребенка, к какой бы расе он не принадлежал. Просто, так будет удобнее всем. И детям привыкать легче в привычных стенах, и воинам, которым, поначалу, общение с этими детьми надо дозировать.
Ели дети с большим энтузиазмом, и в таком количестве, что я опасалась за их самочувствие, но обошлось. По ходу дела, я рассказывала о незнакомых им фруктах, овощах, как растут, как собирать, чем полезны. Девочки слушали с интересом, мальчик больше с любопытством глядел по сторонам, маленький еще.
Проблемы возникли, когда пошли мыться. Детям эта процедура не понравилась, особенно мытье головы. Были и крик, и слезы, но я, продолжая их отмывать, объясняла, как это здорово, полезно, красиво, приятно быть чистым и душистым. Рассмотрев их внимательно, отметила, какие они худые. Торчат ребра, позвоночник, суставы, выпирает живот, головы сзади приплюснуты, кожа сухая, шелушащаяся. Истощение и авитаминоз — констатировала я. Выяснилось, что мальчику пять лет, одна из девочек его сестра, ей восемь лет, а второй девочке — семь.
Призвав на помощь Эдмунизэля, попросила его сбрить мальчику волосы на голове, и гигиеничней, и для эльфов привычней, но девочкам волосы оставила, будем теперь втроем щеголять косами.
Во что одеть? Вот в чем вопрос! Эльфы, наблюдая за всей этой кутерьмой, визгом, писком, смехом и слезами, постепенно как-то расслабились, даже намек на улыбку иногда появлялся. И я решилась попросить их поделиться чем-нибудь из одежды или тканей, ножницами, иголкой и ниткой. Мне выделили простыню светло-голубого цвета. Я, недолго думая, разрезала ее поперек, на три части, в каждой, посередине, вырезала дырку для головы, зашила с боков, оставив проемы для рук. Надев на детей эти балахоны, прорезала сзади дырочки для хвостиков. Подпоясала яркой веревочкой. Получилось вполне симпатично. У детей это была первая одежда в жизни, и они были в восторге, гордо задрав кверху носы, демонстрируя себя окружающим. Очень забавно.