Влад посмотрел на Фэй и почувствовал, как от ее осуждающего взгляда в нем закипает ярость.
— Она — мой личный враг. Для меня она насекомое, недостойное ступать по полу в этом доме, дабы не замарать память тех, кто умер из-за ее проклятой семейки. За последние годы мы похоронили троих. Это очень много для бессмертных. Это невосполнимая утрата.
— Смерть и мучения этой девочки не вернут нам тех, кого мы потеряли… — сказала Фэй. — Но могут отнять, тех, кого мы любим, и кто нам дорог.
— Не вернут…ты права. Никто и ничто не вернёт моим дочерям мать, а мне моего отца и друга, как тебе брата и мужа. Но ее мучения вернут мне способность дышать воздухом, а не серной кислотой. И еще. Мы больше никого не потеряем. Я даю слово Короля. Никто не умрёт в нашей семье.
Фэй смотрела на него с недоверием.
— Потеря не означает смерть. Ты мстишь, и тебе могут мстить. Так же жестоко и безжалостно. Подумай об этом. Ведь месть коснётся не только тебя!
— Я сумею защитить мою семью. Если хоть кто-то пострадает — я лично живьём сдеру с нее шкуру и отправлю папочке в подарок.
Фэй несколько секунд смотрела на короля, а потом сказала:
— Ты жесток. По-настоящему. Это не всплеск эмоций, это не сгусток скорби, это ледяная жестокость. Ты никогда таким не был, но она жила в тебе, и сейчас ты дал ей волю, и не видишь дальше своей жажды мести.
— Возможно, ты права. Не стану перечить.
Он решительно налил себе виски и залпом осушил бокал.
— Ее место в темнице, Никаких поблажек.
Когда Фэй сообщила Алекс о пожелании короля, она не удивилась, этого можно было ожидать. Увидела, как слегка побледнело лицо её новой подруги и покровительницы, и ей стало не по себе. Видимо, Фэй все же старалась ради нее и ничего не вышло. Значит, такова ее участь. Придёт время и она выйдет отсюда. Отец сделает все, чтобы так и было.
— Ваш король так благороден, передай ему мою личную благодарность я рада, что поживу еще какое-то время. Он очень великодушен.
Дверь в спальню резко открылась — и она увидела самого Воронова, собственной персоной. Он стоял на пороге, в распахнутой белой рубашке, с ослабленным галстуком, слегка растрёпанные волосы падали на его идеальное лицо, вызывая в ней приступ восхищения и ненависти одновременно. Он посмотрел на демоницу невыносимо тяжёлым взглядом.
— Какая покорность — признаться, удивлён, — вкрадчиво сказал он. — Ты вернёшься в свою клетку. Твой тюремщик с удовольствием проследит, чтобы тебе было комфортно среди крыс и тараканов, и чтобы тебя не забывали кормить раз в трое суток. Когда ты уже почти сдохнешь от голода — тебе дадут несколько капель крови…вампирской крови. Она неимоверно ценная для таких, как ты.
Алекс судорожно глотнула воздух. В спальне стало тесно, как только он появился. Словно занял собой все пространство и этот взгляд. Она никогда не испытывала такой тяжести от мужского взгляда. Чувствовала себя ничтожно маленькой рядом с ним. Пылинкой. Она могла ненавидеть его как угодно, но, несомненно, в нем чувствовалось величие, которое порабощало его собратьев. Он умел показать своё превосходство даже взглядом. И да, Алекс его боялась. Впервые в жизни испытывая непреодолимый страх перед кем-то.
Фэй смотрела на короля, стиснув челюсти, не смея ему перечить.
— Вы можете запереть меня хоть на вечность, заморить голодом, но я не склоню головы, и вы не поставите меня на колени.
Он вдруг оказался возле нее, очень близко, настолько близко, что ей захотелось зажмуриться от ужаса.
— Я поставлю тебя на колени, если захочу этого. Я заставлю тебя валяться у меня в ногах и умолять хоть о капельке крови, если мне это будет нужно и интересно. Твоё мнение и твои желания в этом доме никого не волнуют. Ты здесь значишь не больше, чем грязь на моих сапогах.
— Это взаимно, для меня вы и ваше племя значите ровно столько же, — ответила Алекс, вздёрнув подбородок и осмелившись нагло посмотреть в его черные глаза. Зрачки короля слились с радужкой, он прищурился.
— Ты упрямая, да? Ты все еще думаешь, что твой папочка придёт за тобой?
Он вдруг щелкнул пальцами и словно из ниоткуда появился Артур, склонился перед королем в поклоне.
— Принеси мне конверт, который мне прислали до моего отъезда в Лондон, — он не смотрел на слугу, он смотрел на демоницу, — твой отец не только не придет за тобой, он сделает все, что я ему прикажу.
Алекс истерически засмеялась:
— Для моего отца вы — ничтожество и просто грязь на его ботинках, как вы сами выразились, он не согласится не на одно ваше условие. Он будет искать меня и найдет.