Чел потерял очень много крови. Он слабел теперь с каждой минутой. Жизнь медленно уходила из него, нехотя покидая это могучее крепкое тело. Его здоровый организм все еще боролся — любая другая собака давно бы уже погибла от глубокой раны в боку и большой потери крови.
И боль словно притупилась и ушла куда-то. Чел плыл, вернее уплывал, покачиваясь, в каких-то неведомых волнах. Он ни о чем не вспоминал. Для него не было уже его прежней жизни, его прежних переживаний и страстей. Не было уже отчаяния и тоски по дому, по хозяевам. Их уже просто не было в нем…
Остался только теплый, нежный язык его подруги, и Чел был благодарен ей за то, что она была рядом. Что нежно покусывала его нос, что прижималась к нему своим пушистым и горячим телом, и ему казалось, что он слышит биение не его собственного, а ее сердца. И ему было хорошо и спокойно с ней рядом. Никто уже не преследовал их. Не слышались выстрелы, не лаяли собаки, а только снег шелестел сладко и призывно, и все убаюкивал и убаюкивал Чела.
Он просто заснул и уже не проснулся. Глубокой ночью Ева почувствовала, что Чел больше не дышит, не шевелится, что он уже холодный и отстраненный. Его больше не было с ней! Волчица тихо заскулила и лизнула его в застывший нос. Снег лежал на его спине толстым белым одеялом и не таял.
Метель стихла, и пронзительная тишина сковала лес. Ни дуновения ветра, ни звука, ни скрипа не раздавалось вокруг.
И вдруг пронзительный и жалобный плач поднялся к небу и рассыпался по округе — это выла волчица. Она рыдала о своем одиночестве и о своей любви. И Чел, и Эля, и Руслан — вся ее стая покинула ее, и она была одна во всей огромной вселенной, во всем мире, холодном и враждебном, чужом и грозящем опасностью… Ева выла отчаянно и громко. Быть может, инстинкт заговорил в ней, быть может, хотела она услышать отдаленный отклик, услышать голос своих братьев-волков, среди которых она могла бы обрести свою новую стаю… Но никто не ответил ей. Разве знала Ева, ручная волчица из зоопарка, что в округе за многие сотни километров не живет больше ни одного волка?
Ее одинокий вой все же долетел до окраины деревни и взволновал спящих собак. Они разноголосо забрехали, но вскоре угомонились. Вой был так далек и так слаб, что, может быть, он им просто почудился?
Целый день и целую ночь Ева не отходила от Чела. Несколько раз она пыталась уйти, но возвращалась вновь. И только жестокий голод погнал ее вперед, прочь от этого места. Она не знала, куда и зачем она идет. Она просто шла, понуро, медленно, поджав хвост и низко опустив голову. И лес сомкнулся за ней сплошной буро-зеленой стеной, навсегда укрыв и спрятав в себе ее друга.
IX. САФАРИ ПО-РУССКИ
Шли дни, недели, и все ближе подступали новогодние праздники. Ход времени словно бы увеличивался с каждым днем — будто оно летело под крутую гору. И каждый прожитый день все отдалял и отдалял от меня мою Еву и оставлял все меньше надежды на то, что я увижу ее когда-нибудь, или, хотя бы, узнаю что-нибудь о ее судьбе.
Но со временем боль потери не уходила. Я потеряла не просто свое домашнее животное, не собаку (когда я училась в школе, у меня пропала собака, и мы все очень переживали). Это же было нечто совсем другое. Кусок, выдранный с кровью из моей души. Часть моей жизни. Часть моей любви. Ибо любовью для меня было все, что мне дорого и необходимо — сама жизнь, природа вместе с ее совершенством, красота, и как часть этого удивительного и прекрасного — и мой сын, и мой бывший муж, и моя волчица. Она, Ева, просто была частью меня самой.
Один лишь Руслан верил, что Ева обязательно вернется к нам. Как и все дети, он все чаще и чаще вспоминал Деда Мороза. Он каждый год с благоговением ждал его и всегда просил его о подарке. Обычно он шептал это Деду Морозу в открытую форточку поздним вечером.
В этом году у него было лишь одно желание.
— Знаешь, аника, о чем я попросил Деда Мороза? — сказал он как-то перед сном.
— О чем же?
— А ты и не догадалась? Конечно о том, чтобы он помог нам найти нашу молчицу. Я сказал ему, что мне не нужно никакого подарка, даже конфет и апельсинов не нужно. Пусть только он найдет нам Еву! Я сказал ему, что и аника будет рада этому. Я правильно сказал?
— Конечно правильно, — я попыталась за своей улыбкой спрятать грусть.
— А Дед Мороз сделает, что я просил? Это для него ведь не трудно! Он же все равно по лесу летает, может, он как раз там Еву и встретит?
— Я думаю, что Дед Мороз обязательно постарается выполнить твою просьбу. Конечно, он встретит Еву в лесу и покажет ей, как найти наш дом…
Нет, я не верила в то, что Ева может найтись! Но что-то заставляло меня подолгу простаивать у окна глубокой ночью. И все всматриваться и всматриваться в пустые улицы. У меня замирало сердце, если вдруг появлялась какая-нибудь крупная собака.
Я часто приходила к клетке, где жили волки — родители Евы. С тех пор прошло почти два года, и они оба еще больше постарели. Да и на работе у нас происходили перемены. Пришел новый директор*. До этого он работал в какой-то фирме, а в зоопарк пришел с идеей сделать его процветающим и прибыльным. Мне пока было не совсем ясно, как этот молоденький пухленький Дима Снегирев сделает наш зоопарк процветающим. Пока что Дима активно занялся переоборудованием своего кабинета, покупкой компьютеров, установкой электронной почты. Планы у него были наполеоновские. Связи с зоопарками всего мира. Продажа молодняка за валюту в цирки и другие зоопарки. И даже издательская деятельность — мы сами будем выпускать свои открытки, буклеты, и даже, может быть, газету.