Это испугало.
Мгновенно вспомнился отец с его бешеным взглядом, вечным оскалом, и его любимые наложницы. Те, кто отдавался ему по собственному желанию. Вольные женщины волчьей стаи.
А как по мне так псиной своре.
Все как одна жестокие, сумасшедшие, кидающиеся на всех, кто не так взглянул на них. Взгляд абсолютно лишенный рассудка.
Именно такой была мать Бирна.
Мой самый страшный кошмар — увидеть в зеркале хоть какое-то сходство с ней.
Стук в дверь. Входную.
Я встрепенулась.
Дракон отошел от занавески и направился открывать.
Что за ночные гости? Повинуясь любопытству, я поднялась и прошла до выхода из комнаты. Замерла. Да, конечно, подслушивать нехорошо, но очень полезно. Я обязана знать, что творят эти чужаки.
— Генерал, — голос мужчины был мне незнаком. — Вернулись разведчики. Наши засланцы хорошо устроились на местах. Никого не вычислили.
На этом моменте я вся обратилась в слух. Какие засланцы и куда?
— Что-нибудь дельное они уже рассказали? — голос Вегарта просто источал холод и равнодушие.
— Ничего особо ценного. В лесах много бешеных. Есть из своры, есть и одиночки. Местный люд их недолюбливает. И понятно, за что…
— Волки, — кажется, Вегарт усмехнулся, — как и всегда — грабят, калечат, да девок насилуют.
Услышав такое, я вдруг остолбенела. Душу затопила странная обжигающая волна, в которой была намешана и обида за свой род и жажда справедливости. Кто дал ему право ставить знак равенства между бешеными и волками? Да, среди нас их значительно больше, но лишь потому, что звери наши сильны. А так я в доме отца и медведей, и львов видала. Да у меня брат родной Гасми был бешеным, вот только обращался он в снежного барса. В мать свою пошел.
Засопев, я с трудом сдерживала себя. Ладони вспотели, в груди заныло. Потребовалась секунда, чтобы понять — не мои те чувства. Волчица. Она гневалась на дракона. Рычала от обиды на его слова.
Я же снова обратилась в слух.
— Да, — ответил генералу незнакомец. — Всё так и есть. Народ запуган. Боятся даже говорить о них.
— Но слух вы пустили? — резко перебил мужчину Вегарт. — Надеюсь, наша маленькая ложь найдет нужные уши.
Что? Что он там задумал? Какая ложь? О чем?
Мне стало не по себе. Выходит, эти драконы не просто так проездом здесь. Не для того, чтобы передохнуть после длительного перехода. А для некой цели.
Мне стало совсем не по себе. Что за игру ведет Вегарт.
— Будьте уверены, генерал, очень скоро весть как пожар разнесется по этому лесу. И тот, кто нам нужен, попадется на крючок.
«Кто? Да что за манера вести разговоры, — взвыла я. — Вы можете излагать доходчиво словами через рот?».
Но, видимо, нет.
— Хорошо, — как-то задумчиво произнес Вегарт, — отправляйся отдыхать. Но я желаю знать о каждом шаге врага. Куда направляются и какими группами. Кто их поддерживает. Не думаю, что нет там союзников в более малых племенах.
— Как только что-нибудь прояснится, я вам доложу.
— Хм, — генерал усмехнулся, — главное, чтобы этот пес первым не нашел наживку. А то выйдет некрасиво.
— Знал бы, где искать, давно бы уже выцепил. Думается мне, нет того уже в этих землях.
— А ты не думай, — как-то резко рыкнул на незнакомого мужчину военачальник драконов, — ты смотри в оба, потому что мне твои думки ни к чему. Мне нужны только факты, подкрепленные свидетельствами. Ясно?
— Да, генерал.
Выходит, этот Вегарт Бессердечный даже со своими ведет себя сухо и холодно. Неудивительно, что его так обозвали.
В коридоре повисла тишина. Непродолжительная. После хлопнула дверь. Наверное, дракон отпустил своего человека жестом.
Постояв ещё немного, я крадучись вернулась на кровать.
Вроде и подслушала, но ничего толком не поняла. Хотя, ясно одно — не случайно они в наши дремучие чащи забрались. Есть у этого генерала некая цель, и оттого мне становилось неспокойно.
Любят же боги шутить, ведь не в какой другой дом пошел, а сюда.
Может, знает кто мы?
Но откуда? Я сглотнула. Нет. Если бы ему это было известно, сидели бы мы с Юниль где-нибудь в погребе и хорошо, если не связанные. А Руни уже в ближайшей канаве без головы лежал.
Не стал бы этот генерал жалеть детей ханыма. Если он с такой злостью рычит на простую волчицу, то представляю сколько в нем ненависти к дочерям предводителя бешеных.
И ведь говорил Руни уходить на юг, как предчувствовал. А сейчас не дернешься. Сразу генерал заинтересуется — чего это девка с дитем, подростком и старухой с дома родного бежит в неизвестность.