— Не совсем, — он усмехнулся. — У моего отца было сразу три истинных. К слову, его сыновьям, слава Богам, такие особенности крови не передались.
— Откуда тебе знать, генерал? — вот теперь не удержалась я. — Глядишь, в каждой деревне по любимой найдется.
— Знаю, Грета, — он счастливо оскалился, словно ждал моих слов. — Одна у меня избранная.
— Уже нашел? — спросила Амма, я же зачем-то навострила уши. — А раз женат, где брачные узоры на руках? Или не довел до храма зазнобу свою?
— Вне этого дома, ведьма, истинных у меня нет, — усмехнувшись, ответил он, скидывая кости на стол.
Под его ногами мгновенно закрутились черные хвосты.
Не успела я и рта раскрыть, чтобы запретить баловать и без того ленивых толстых котов, которые забыли как мышь выглядит, как на пол полетели солидные такие кусочки немного остывшего мяса.
— Так я в курятник!
Амма стрельнула в меня взглядом, покосилась на усатых и быстро юркнула в коридор. Хлопнула входная дверь.
Вегарт продолжал довольно улыбаться.
— Ты! Мало мне Руни, который сам не ест, а всё их откармливает, ещё и ты! — прошипела я. — А они потом на молоко не смотрят. Ждут чего вкуснее. А ну, не балуй хвостатых! Грызунов полный подпол. В огороде крот!
Вегарт приподнял бровь и прямо на моих глазах бросил на пол ещё два куска. Я мгновенно ощетинилась. Волна возмущения затопила душу.
— В этом доме я хозяйка! Не смей своевольничать! У котов есть миски. Кормить дважды в день, и никаких кусочков!
Он, нагло улыбаясь, отрезал ещё по два куска и скинул их со стола. Счастливые прохвосты Руни аж рычали, наслаждаясь внезапно прилетевшим сверху счастьем в виде неучтенного мяса.
Я же разъяренным кабаном смотрела на генерала, понимая, что ничего ему не могу сделать. А так хотелось нежно сомкнуть челюсти на его шее и разок дернуть.
Гад! Коты доели и принялись дальше обхаживать эту наглую ящерицу.
— Я праздник устраиваю для деревенских завтра, — наконец, отвернувшись, он принялся дальше вынимать кости и хрящи. — Мясо уже маринуют, костры складывают, но ты, Грета, наверное, назло мне не пойдешь. Будешь дома сидеть и слушать, как другие веселятся. Думать, как им вкусно. Ещё и дочь при себе оставишь.
Он снова хмыкнул, выводя меня на эмоции.
— Да сейчас, дракон. Ещё как пойду, — выдохнула, упирая руки в бока. — И прежде чем ты скормишь всё наше мясо пушистым, — резко прорычала, видя, что там готовы полететь на пол ещё куски, — хочу напомнить, что его любит и Юниль, и Руни. Будешь сам моей дочери объяснять, почему она хлебает пустой бульон с лапшой, а коты на печи жирок топят.
— Я забил твой погреб до отвала, женщина, — этот хам чешуйчатый скинул мясо себе под ноги. — И в следующий раз, если тебя что-то не устраивает, можешь высказать мне это прямо в лицо, а не таить обиду в душе. Я, знаешь ли, прозорливостью не отличаюсь. И мне в принципе всё равно что есть — суп с мясом или диким щавелем. Непривередлив.
Поджав губы, я снова отвернулась от него и принялась ворошить лапшу. И вроде руки делом заняты, а мысли все вокруг этого невыносимого ящера крутятся. Он делал вид, что между нами ничего не произошло, и меня это устраивало.
Вот только Вегарт стоял так близко, что я кожей ощущала жар, исходящий от его тела.
Словно пытка.
— Дай, я сама, — натурально отобрав у него миску с мясом, указала на дверь.
— Не выйдет, Грета, — дракон засмеялся. — Тебе от меня уже не избавиться. Всё, волчица, отбегалась.
С этими словами он вытащил из-под стола большой мешок с овощами, которых с утра у нас точно не было, и, достав из него пару клубней, принялся их чистить.
Выдохнув, я попыталась взять себя в руки. Всё хорошо, ничего страшного не происходит. Просто на моей кухне завелся ящер.
Всё в порядке!
— Руни-и-и! — прогремело на всю улицу. — Спаси-и-и!
Переглянувшись, мы с Вегартом понеслись на выход. Слетели с крыльца в тот момент, когда моё сокровище, пинком отворив калитку, влетело во двор.
— Мама! Они мне уши надрать хотят. Получили за дело, ещё и расправой грозятся. Руни! Покусай их!
Из-за дома показался и брат с Льюисом.
Наша калитка отворилась снова.
— Ах, ты же коза мелкая, — выдохнула Амма, появившись из курятника.
Во двор зашли драконы. Мне и спрашивать ничего не нужно было, и так поняла. Кто-то очень пакостливый закидал их тухлыми яйцами.
Тишина. Прикрыв нижнюю часть лица ладонью, не понимала, что мне делать? Отругать Юниль? Но она вступилась за мою честь. Несправедливо. Но и оставлять её безнаказанной нельзя. Не дело это — в драконов яйцами кидаться.